Особенно,... 
34 
Дара как ее увидела, сразу меч из-за спины потащила.
Я на нее прыгнул сзади, повалил, к земле прижал.
– Совсем с ума свихнулась! – ору на ухо. – Жить надоело?! Это ж тебе не колдун завалящий. В нем же сорок тонн, черт бы тебя драл… и пушка семьдесят пять миллиметров.
Дара чего-то в ответ булькнула, только я не расслышал ни черта. Мотор ревет – спасу нет. Я-то уж подзабыл маленько, что это за мелодия такая – танковый мотор. Как говаривал старшина Ушаков – ни с какого боку не родственник – прелестная симфония для унитаза с оркестром. Большого ума был человек, да и объему немалого.
Приподнялся осторожно, глянул – нет, похоже, не засекли Дарину выходку. Как перли они наискось через луг, так и прут.
Уже легче, думаю, но все равно – надо что-то с этой заразой делать! Потому как лежим мы за этим холмиком прямо как чирей на неудобном месте – вроде бы и прикрыты, но лучше от этого не становится.
Интересно, где ж они умудрились целую «Пантеру» оторвать. Да еще, похоже, с экипажем. По крайней мере, с механиком-водителем. Танк – это, конечно, не самолет, но все равно за рычаги должен кто-то понимающий дергать – орка за них не посадишь.
– Так, – говорю. – Подруга боевая. Жизненно важный вопрос к тебе есть. Огненные шары кидать умеешь?
– Три… или четыре. Больше не смогу.
Ладно, думаю, будем считать, что три. И то хлеб. Всяко лучше, чем с мечом на броню.
Эх, знать бы, какая у этих шариков бронепробиваемость! И как она от расстояния зависит. До «Пантеры» метров триста… Или попытаться поближе подпустить? А если засекут? Им же даже пулемет в ход пускать не придется – намотают на гусеницы – и будет очень плоская принцесса и такой же плоский старший сержант… Но лобовую точно не возьмет. Да и борт, пожалуй… А сверху по ней врезать не получится по причине отсутствия крыльев.
Тут «Пантеру» на какой-то кочке чуть влево развернуло, и я, недолго думая, Дару в бок пихнул:
– Запускай!
Вышло даже лучше, чем рассчитывал. Гусеница, правда, не слетела, зато весь танк сразу повело – явно ведущее колесо накрылось. Развернулся он боком, замер… Эти дурики только начали башню разворачивать – а Дара им второй разряд в мотор всадила!
Полыхнуло здорово. Дым повалил, из башни одна горящая фигурка вывалилась, пробежала пару шагов и шлепнулась. Остальные и вовсе ничего не успели – боекомплект рваться начал.
На этом месте я и проснулся. Минут пять лежал, в потолок пялился и отдышаться пытался.
Вот ведь… приснится же такое. Кошмар натуральный.
Глава 5
Я как раз закончил «ТТ» собирать после чистки, как мне эта мысль в голову пришла. – Нет, – говорю, – не бывает так. Дара напротив окна стояла, потягивалась широко так – довольная, выспавшаяся.
– Чего не бывает, Сергей?
– Ну этого… всего… что с нами вчера было.
Бормочу и понимаю – услышь от кого другого, сам бы смотрел, как принцесса сейчас, удивленно-жалостно. А то бы и пальцем у виска покрутил.
– Сергей, – качает головкой Дара. – Прости, но не могу сказать, что понимаю тебя. Что такого небывалого случилось вчера? Стая волкодлаков? Заброшенная таверна? Ты, – улыбается, – впервые оказался в одной кровати с принцессой?
– Ну… в общем… да.
Честно говоря, думал, ее высочество сейчас хохотать начнет. А она подошла, наклонилась, заботливо так ладонь ко лбу приложила…
– Странно… жара нет… да и не выглядишь ты больным.
Да уж. Лучше бы начала хохотать.
– Как бы это сказать, – вздыхаю. – Вот нашли мы «Оленя» этого, брошенного. Не дом, а натуральный кошмар из детских страшилок – мрачный, темный, со следами панического бегства. И оборотни от нас отстали, а ты сама говорила, что никогда эти твари добычу на полдороги не бросают.
– Значит, не так уж много я знаю про волкодлаков.
– Я серьезно.
– И я серьезно. Сергей, причин, из-за которых волкодлаки решили отступить, может быть тысяча и три. Ломать над ними голову…
– Ага. Например, их спугнул кто-то страшнее их самих. Помнишь, чьи слова?
– Мои. Но я ведь уже сказала, что не так уж хорошо понимаю в оборотнях.
– А если хорошо? Если ты правильно причину угадала – и причина эта в «Старом олене»… все еще сидит?
– Тогда почему, – Дара голову едва заметно наклонила, словно прислушивалась к чему-то, – эта страшная причина позволила нам спокойно проспать до утра? Она такая гостеприимная или просто ее хватил удар от нашего с тобой наглого поведения?
– Или, – фыркаю, – она углядела тебя в окно и была наповал сражена ослепительностью облика первой красавицы королевства.
34 
