Батюшка Серафим

Люди мы нездешние, попали в Дивеево по милости Божией. А все батюшка Серафим. Когда я прочитала его житие, три дня не могла прийти в себя, вся моя жизнь перевернулась. Она уже и раньше перевернулась, когда мне открылась вера, но после его жития все стало совсем уже по-другому. К вере я пришла постепенно, через большие скорби. Здешний дивеевский батюшка, отец Иоанн, сказал мне, что так бывает очень часто, скорбями Господь стучится в сердца людей. Большое для меня горе было в том, что Андрюша бросил меня с маленьким Сережей. И я очень об этом сокрушалась. Тогда я и начала первый раз в жизни молиться, чтобы Господь вернул мне, если можно, моего мужа. И, видно, тогда уже начались Божии милости ко мне, грешной. Андрюша от той женщины быстро ушел, немного еще помотался, три месяца не было о нем ничего слышно, а потом вернулся. Даже просил у меня прощения. И я его простила.

Сереже было уже четыре года. Несколько месяцев мы жили в любви и мире. А потом стали ждать нового ребенка, но на пятом месяце у меня случился выкидыш, почему — никто не мог объяснить, а Тоня, моя соседка по лестничной клетке, сказала мне, что это за мои грехи. Я ведь сделала еще до Сережи один аборт, жили мы тогда в одной комнате с Андрюшиной бабушкой, бабушка, Царство ей Небесное, была после инсульта, правая сторона у нее не двигалась, она была лежачая больная и ночами кричала. Ребенок в таких условиях никому был не нужен. У меня даже сомнений тогда не возникло, я не знала, что они там живые, в материнской утробе, уже с душой, и совсем не думала, червячок и червячок. Но Тоня мне рассказала, что аборт — это страшный грех, и расплачиваться теперь придется всю жизнь.

Когда случился выкидыш, я как обмерла, я уже понимала, что у меня умер живой ребенок, а не червячок, и жить мне не хотелось. Андрюша даже водил меня к психиатру, я пропила курс антидепрессантов, и мне стало немного легче. Но главное, что принесло мне облегчение, это моя вера в Господа, Богородицу и всех святых.

Я еще в больнице начала снова молиться, чтобы Бог утешил меня, я лежала там одна, в крови, не могла подняться от страшной слабости, и никто, ни медсестра, ни Андрюша не приходили ко мне, потому что Андрюша и так один убивался с Сережей. Две мои соседки вообще были после операции и не вставали. Если бы жива была моя мама, она бы пришла ко мне, но она умерла после операции на сердце еще до рождения Сережи. И я лежала одна. Господь помог мне подняться и дойти до туалета, но на обратном пути в коридоре я упала, две женщины позвали медсестру и довели меня до кровати. Упала я удачно, ни одной царапины, только небольшие ушибы. Так что все было слава Богу, уже тогда батюшка Серафим помогал мне.

Когда я вернулась домой и пропила курс таблеток, назначенный психиатром, мне стало намного легче. Я уже могла улыбаться. И по Тониному совету пошла в церковь. Там меня охватило такое тепло и такое покаяние, что я первый раз в жизни исповедалась и приняла Святые Христовы Тайны.

До сих пор я читала только «Житие преподобного Серафима» и немного Евангелие. В церкви я купила еще несколько книг «Как готовиться к исповеди», «Что нужно знать матери», «О молитве» и «Жития русских святых».

  67