Последние отзывы

  68  

Когда я прочитала житие Ксении Петербургской, я поняла, что живу неправильно, по законам плоти и мира. И поняла, что готова отказаться от всей своей прежней жизни, лишь бы хоть мизинцем походить на святую и блаженную Ксению. Как только я это поняла, то почувствовала, что именно Ксения будет теперь моей покровительницей и помощницей. Хотя зовут меня Ольгой, а совсем не Ксенией. Мы жили тогда в Казахстане, в Астане, но я сказала Андрюше, что обязательно должна поехать в Питер. Андрюша сказал, что с Сережей сидеть больше не будет, а я просто забыла ему сказать, что еду, конечно, с Сережей. Сережа очень обрадовался, что мы едем в другой город, но я объяснила ему, что это не простое путешествие, а паломничество к святому месту, могилке святой блаженной Ксеньюшки Петербургской. В поезде я рассказала Сереже, как Ксеньюшка помогала людям и как она жила, и Сережа очень внимательно слушал. Съездили мы замечательно, хотя и не без искушений. В дороге у меня украли кошелек. Мы разговорились в поезде с одной женщиной, на вид очень приятной, она много рассказывала про себя, угощала нас своими продуктами и даже морсом. А когда мы наутро проснулись, женщины уже не было, она вышла раньше, и что-то меня как толкнуло: я тут же полезла проверить в сумке кошелек, но его не было. Мы добрались до Смоленского кладбища без копейки денег.

На кладбище в часовне я подошла к батюшке и рассказала свою беду. Он посоветовал мне встать у входа в часовню и просить милостыню, потому что у часовни нет лишних средств. Но я на эти средства и не рассчитывала и встала у входа, а Сережа очень стеснялся и даже плакал, и звал меня, чтобы я не просила у людей денег. Но мне очень хотелось переночевать еще в Питере, а потом только ехать домой, так что нужно было и на еду, и на билет. Люди подавали мне понемногу, а я непрестанно молилась блаженной Ксеньюшке. Тут ко мне подошла женщина, которая продавала в часовне свечи и книги, и сказала, что батюшка благословил нас пообедать в трапезной. Мы с Сережей очень вкусно поели, все было благодатное, освященное блаженной, Сережа с удовольствием покушал и рыбу, и гречку, а ведь дома-то он всегда отказывался от гречневой каши, капризничал. Здесь же съел всю тарелку! За молитвы блаженной Ксении.

Денег мы за целый день насобирали не так уж мало, хватало примерно на полбилета. И я подумала, что завтра соберем оставшееся, потому что уже темнело, а нужно было еще где-нибудь переночевать. Та добрая женщина, продававшая свечи, ее звали Мария, посоветовала мне вернуться на вокзал и переночевать там во славу Божию. Мы так и сделали. Устроились совсем неплохо, на длинной лавке, после молитв Сережа почти тут же уснул, я тоже иногда отключалась. Тут-то и случилось со мной великое чудо. Я увидела сон. Какую-то большую церковь с черными куполами, а вокруг монахини в черных рясах идут на службу, и так торопятся, звонят колокола и снизу даже видно черную фигурку сестры-звонаря в верхнем пролете колокольни. Я тоже пошла вместе с сестрам и вошла в храм, просторный и светлый, и сразу же увидела блаженную Ксению на иконе. Она смотрела на меня как живая. Тут мой сон кончился. Я проснулась и поняла, что блаженная благословляет меня пойти в эту церковь с черными куполами. Но где она находится, я не знала.

Утром я разбудила Сережу, мы вместе прочитали утреннее правило и снова поехали в часовню. Мария, спаси ее Господи, отнеслась к нам еще лучше, чем прежде, сразу отвела нас поесть, долго расспрашивала, а потом принесла нам недостающую сумму на билеты. Я не знала, как ее благодарить. Это было второе чудо за молитвы святой Ксении. Я рассказала Марии про свой чудесный сон, а она ответила, что, наверное, это был какой-то женский монастырь.

Мы благополучно вернулись с Сережей домой, только вот наш папа за то время, пока нас не было, совершил ужасное преступление против Церкви и Бога. Весь мой красный угол, с иконами, с пузыречком масла от мощей целителя Пантелеймона, с баночкой святой воды, был разорен. Все иконы куда-то исчезли. «Что ты сделал, Андрей?» — только и смогла я его спросить. Муж ответил, что больше он ничего такого в своем доме не потерпит, нечего морочить ему и ребенку голову и зря он нас отпустил. Это было как ведро ледяной воды.

Через несколько дней Андрюша отошел, стал просить прощения, но мне было ясно, что если он не примет крещения и не уверует в Спасителя, Божьего благословения жить вместе дальше нам нет. Я ответила ему, что прощу его, если он покрестится. Андрюша закричал, что не сделает этого никогда, обзывал меня бранными словами, один раз даже поднял на меня руку, хорошо, что Сережа был на улице.

  68