Особенно,... 
91 
– Но ты выглядишь вполне привлекательно!
– Не надо меня утешать. Впрочем, давай оставим этот разговор. Жаловаться на жизнь – не самое мое любимое занятие…
– Но ты правда выглядишь привлекательно! Хочешь продемонстрирую, как ты меня привлекаешь? Вот прямо сейчас! Все равно никто не видит, да и делать ночью нечего…
– Какой ты шутник, товарищ Кирпичников! – ответила, засмеявшись, Гертруда.
Но Краслен не врал и не шутил. Изможденная пролетарка, плоть от плоти рабочего класса, воплощенная сознательность, живой символ эксплуатации человека человеком, слилась вдруг для него с идеалом женщины – решительной, активной, знающей свои права и многое познавшей. С таким иделом, о котором рассказывали в школе, писали в красностранских газетах, говорили на лекциях, читали стихи в родном цеху. Олицетворением героической революционерки Р. Л., замученной буржуями за правду, показалась вдруг Краслену фрау Шлосс. Той самой Р. Л., чей портрет он в тринадцать лет выдернул из журнала и хранил под подушкой, чтобы доставать лишь для сладких минут мечтательного уединения. С тех пор как соседи по ячейке с позором обнаружили бумажную «невесту» и порвали ее (разумеется, не из политических соображений, а только ввиду своей детской жестокости), Кирпичников смирился с тем, что никогда не будет обладать Р. Л. Теперь он неожиданно увидел ее перед собой – такую идейную, такую героическую, такую угнетенную капитализмом. От новой встречи с юношеским чувством все пришло в движение…
…И потом, у него так давно не было женщины! Ну, в смысле, хорошей женщины. Красивой. Умной. Идеологически близкой. Короче, Кунигунда не в счет.
Кирпичников решил не ходить вокруг да около, а взять быка за рога.
– Слушай, – сказал он. – Вы же тут читали доклад персека женотдела центрокома Рабинтерна? Ну, тот, со Всемирного съезда советов и профсоюзов?
– Это когда еще правый уклон разоблачили? – уточнила Гертруда. – А футуристы обосновали необходимость подвижной, солнцеулавливающей архитектуры?
Краслен в очередной раз восхитился политической подкованностью своей подруги по укрытию и еще острее ощутил необходимость в единении.
– Да, – ответил он. – В тот самый раз. Ты, конечно же, помнишь, что это был доклад, доказывающий очевидность и естественность полового сношения между мужчиной и женщиной. Делегаты устроили оратору аплодисменты, переходящие в овации, а потом приняли резолюцию об осуждении буржуазной стыдливости.
– Ну… в общем-то… помню… конечно… – ответила фрау.
– Короче, я думаю, что, если два представителя рабочего класса решат сейчас совершить сексуальный акт, руководствуясь своей свободной волей, человеческой природой и резолюцией съезда советов, в этом не будет ничего плохого, – разъяснил Краслен свою позицию.
Фрау Шлосс вся как-то съежилась.
– …Я даже думаю, что это будет хорошо! – добавил он дополнительный аргумент и, сочтя агитацию успешно завершившейся, прилег на полу.
– Ты что это, серьезно? – удивилась Гертруда.
– «В частной жизни пролетарий открыт и серьезен. Игра с чужими чувствами, пустое, бессмысленное кокетство, нелепые ужимки, каковыми завлекали некогда скучающие барыньки распущенных царских офицеров, – все это чуждо, не близко и не нужно рабочему классу», – бодро процитировал Кирпичников четырнадцатый том собрания сочинений Первого вождя. – Это из статьи для «Новой жизни».
– Помню, – ответила женщина. – Мы разбирали эту статью на подпольном заседании ячейки год назад. Кажется, она называлась «Насильно мил не будешь»… Ой, нет, та была про агитацию масс оппортунистами-соглашателями. А про частную жизнь – это «Знают бабу и не для пирогов». Эта мысль потом развитие получила… Где же, где же… «Мягко стелят, да жестко спать»? Или «Бабьему хвосту нет посту?». Никак не вспомню. Очень люблю перечитывать сочинения вашего Вождя!
– Так что мы решили насчет сношения? – мягко спросил Кирпичников, приобнимая товарища.
– Боюсь, что не стоит… Мы еще так мало знакомы. И потом, произведя половой акт во время комендантского часа ввиду отсутствия возможности заняться чем-либо другим, мы, таким образом, осуществим желание фашистов. А это уже оппортунизм!
– Какой еще оппортунизм?! Принципиальную роль играют классовые мотивы наших действий, а не случайное совпадение с бредовыми планами какого-то там Шпицрутена! Сношение будет результатом свободного проявления природы трудящихся, а не слепого обывательского подчинения фашистским планам по разведению брюннов!
91 
