Особенно,... 
35 
Так, рассуждая и сокрушаясь, Никанор направился к фонтану. Одного взгляда ему было достаточно бросить на фонтан, дабы понять: Дриады на постаменте нет.
– А-а-а! – управляющий подскочил как ужаленный. – Украли! Мошенники! Душегубцы! – с воплями отчаянья он бросился к фонтану и увидел обезглавленную Дриаду, лежавшую в воде. – Господи, милостивый… – запричитал Никанор. – Энто у кого ж рука поднялась на этакую красоту?.. Ведь стояла она тут без малого десять годов… Из Италии привезёная… Как она радовала глаз… Басурмане! Нехристи! Аспиды[20]! – ругал он наследников. – Энто всё они! Скоро всю усадьбу сроют под корень и сравняют с землёй! Управы на них никакой нет!
Никанор опрометью бросился к своему флигелю.
Разбуженные воплями Никанора, обитатели усадьбы устремились к окнам, однако, не заметив ничего особенного (отсутствие Дриады отнюдь не бросилось в глаза заспанным наследникам), снова отправились досыпать.
Об истиной причине душераздирающих криков Никанора догадались лишь разбуженные Эльза с Василием.
…Управляющий влетел в комнату Клебека и возопил:
– Утопили! Голову оторвали!
Карл Фридрихович открыл глаза и в полном недоумении воззрился на управляющего.
– Неужто утопленник в усадьбе? – уточнил он, очнувшись ото сна.
– Точно так-с, Карл Фридрихович!
Клебек разволновался не на шутку. Он вскочил с постели, накинул халат и приказал:
– Веди! И немедленно посылай в город за урядником.
– Слушаюсь, ваше благородие! – по-военному отрапортовал Никанор.
Управляющий подвёл юриста к фонтану.
– Так, где же тело? – по-деловому поинтересовался Клебек.
– Вона! Голову оторвали, осквернили, обесчестили… – снова запричитал Никанор, указывая жестом на пострадавшую Дриаду.
Глаза Клебека округлились.
– Ты что ж, братец, порядочных людей до смерти пугаешь? – вскинулся он. – Это ж не человек, а статуя! Она из мрамора!
– Девица мраморная, как живая здеся десять голов стояла… – всхлипнул в бороду Никанор.
Клебек несколько поостыл, подивившись любви Никанора к произведениям искусства.
– М-да… Смерть Дриады… – констатировал он. – Славный был фонтан… Впрочем, голубчик, не отчаивайся. Думаю, Дриаду можно восстановить и будет она краше прежней. – Приободрил Никанора Клебек.
– Хм… – с сомнением произнёс любитель искусства и отёр ладонью слёзы. – Это всё они… Наследнички, что их душу мать… – выругался он.
– Больше не кому, – согласился юрист и решил как можно скорее покинуть Селиваново, пока дело действительно не дошло до настоящего душегубства.
Глава 4
Ровно в девять утра в усадьбу, правя дрожками, приехал Пётр Петрович Муравин. Не успел он спешиться с козел, как к нему подскочил управляющий.
– Доброе утречко, Пётр Петрович! Как я рад, что вы, наконец-то, приехали-с! – искренне обрадовался он.
Муравин сразу по настроению Никанора почувствовал: в усадьбе что-то не ладно…
– И тебе доброго утра, братец. Ну как вы тут без хозяина?
Никанор перекрестился, а затем заговорил беглым речитативом:
– Пропадаем, барин. Одно слово: пропадаем. Скоро от усадьбы ничего не останется. Мало того, что наследники жрут, как полк солдат, так они ещё и бесчинствуют. Вчерась, на ночь глядя, кто-то из них спалил гостиную. Два кресла отменной французской работы пострадали от огня. Портьерами тушили-с пожар, теперича только на выброс. Да и ковёр персидский испорчен… Токмо ноги об него вытирать при входе в дом. А поутру, покуда все спали, аспиды энти Дриаде голову оторвали. А господин Клебек уехали-с час тому назад…
По мере рассказа Никанора, глаза Муравина всё больше округлялись.
– Это какую же Дриаду обезглавили, та, что фонтан украшала? – уточнил он.
– Точно так-с, барин, её. Идёмте, я вам всё покажу-с.
…Муравин, тяжело вздыхая, стоял подле изуродованного фонтана.
– М-да… Знал бы Лев Дмитриевич, чем обернуться поиски наследства, непременно изменил бы завещание.
– Вот-вот, сударь, и я о том же… – поддакнул Никанор. – Аспиды энти загубят усадьбу, как пить дать, загубят.
– Ничего, Никанор, не отчаивайся. Я – душеприказчик твоего покойного хозяина, и намереваюсь честно выполнить его последнюю волю. И не позволю, как ты говоришь, аспидам, разорять поместье. – Решительно заявил Муравин. – Веди в дом, и прикажи продать мне чаю, да покрепче. – Распорядился он. – И пригласи в гостиную наследников, хочу поговорить с ними.
35 
