63 
— Что ж, — сказал Винс, — у вас, должно быть, дар убеждения.
Крис улыбнулся.
— Я сказал ей, что это самая светлая комната в доме и лучше других подойдет для детской, когда туда будут приезжать погостить внуки. Вот только слишком часто она мне напоминает, что внуков так и нет. — Улыбка исчезла с его лица. — Я не смогу вырваться в Коннектикут до конца недели. Привезу все в воскресенье.
Винс поднялся.
— Я вам очень признателен. Знаю, как вашей матери было тяжело, но если мы в конце концов поймаем преступника, виновного в гибели вашей сестры, поверьте, ей наверняка станет легче.
Он собирался уже уходить, когда у него на поясе просигналила кнопка вызова.
— Не возражаете, если я позвоню в управление?
Шеридан протянул ему телефон и смотрел, как Д'Амброзио все больше хмурится.
— А как Дарси?
Криса Шеридана охватило недоброе предчувствие. Он никогда не видел этой девушки, но вдруг без всякой на то причины испугался за нее. Он никогда никому не рассказывал, но в то утро, когда Нэн бегала в лесочке после их дня рождения, он слышал, как она выходила из дому. Еще не проснувшись окончательно, он начал вставать с постели. Какой-то инстинкт подсказывал ему не отпускать ее одну. Но он отогнал эту мысль и снова заснул.
Винс положил трубку и повернулся к Крису.
— А нельзя ли привезти фотографии как можно скорее? Звонили из полиции в Уайт Плейнз. Отец Джэнин Уетзл, еще одной пропавшей девушки, только что получил такую же посылку, как Барнсы и ваша мать. Ее собственная туфля и белая босоножка на высоком каблуке. — Он ударил ладонью по столу. — И пока один агент разговаривал с Уайт Плейнз, другому позвонила Дарси Скотт. Она только что вскрыла пакет, который принесли с утренней почтой. Ей прислали туфлю и сапог, парные тем, что были на Эрин Келли, когда ее нашли мертвой.
Крис знал, что у него на лице написаны те же чувства, что и у Д'Амброзио, — гнев и беспомощность.
— Какого черта ему надо? — закричал он. — Доказать, что девушки мертвы?! Помучить нас? Это что, доставляет ему удовольствие?
— Когда я буду знать ответы на эти вопросы, я буду знать, кто этот человек, — тихо сказал Винс. — Можно я еще раз от вас позвоню? Я должен поговорить с Дарси Скотт.
Едва взглянув на пакет, Дарси все поняла. Почтальон пришел, когда она выходила из дому, собираясь на работу. Он вручил ей посылку, письма, журналы и обычные рекламные проспекты. Позже Дарси припомнила: он очень удивился, что, когда он поздоровался, она не ответила. Она двигалась, как автомат: поднялась по лестнице в квартиру и положила пакет на столик у окна. Специально не сняв перчатки, она вскрыла его, развязав узелок на бечевке и осторожно взрезав липкую ленту с боков.
Рисунок туфельки на крышке. Открываем крышку. Разворачиваем бумагу. Смотрим на сапог Эрин и розовую с серебром туфлю, уложенные рядышком. Туфелька такая красивая, подумала она. Она бы так подошла к тому платью, в котором Эрин похоронили. Ей не понадобилось искать телефон Винса Д'Амброзио, она вспомнила его без труда. Его не было на месте, но ей пообещали немедленно его разыскать.
— Вы подождете?
— Да.
Он позвонил через несколько минут, приехал через полчаса.
— Ну и досталось вам.
— Я потрогала каблук туфли, — призналась она. — Но перчатки я не снимала. Мне нужно было убедиться, что она на самом деле ее размера. Убедилась.
Винс посмотрел на нее с состраданием.
— Может быть, вам сегодня остаться дома?
Дарси помотала головой.
— Нет, это было бы хуже всего. — Она попыталась улыбнуться. — У меня сегодня важное дело, а вечером я занята — угадайте чем? У меня свидание.
Когда Винс ушел и унес посылку, Дарси сразу отправилась в гостиницу на Двадцать третьей улице, которую недавно приобрели ее клиенты.
Маленькая, всего на тридцать номеров, запущенная, с облупившейся краской, она тем не менее таила в себе большие возможности. Владельцы, семейная пара лет под сорок, объяснили, что после капитального ремонта денег на обновление интерьера почти не останется. Они были в восторге от ее предложения выполнить интерьер в духе традиционной английской гостиницы.
— На распродажах я могу достать сколько угодно диванов, кресел, ламп с абажурами и столов, не новых, но в приличном состоянии, — сказала она им. — Мы можем устроить все очень по-домашнему. Возьмите «Энголкен». Самый уютный бар в Манхэттене, а стулья все до одного потертые.
63 
