Особенно,... 
31 
Паренек, не дожидаясь ответа, охотно продолжает:
— Лично я по поводу работы. Говорят, в кризисные времена к гадалкам и прочим предсказателям обращаются все больше с вопросами о финансах. — Смеется. — Я, например, школьный учитель.
Смотрю на него более внимательно. Такой молоденький — и учитель? Впрочем, не все же так долго, как я, грызут гранит науки…
— Но хотел бы начать собственное дело, — говорит мой собеседник. — Разумеется, мне страшно. И знакомые говорят: дождись более стабильной поры, не то потеряешь все свои накопления! Но я чувствую, что должен именно теперь сделать решительный шаг. И подумал: если чутье меня не обманывает, значит, и прорицатели должны определить, что это так. Знаете, каков мой план? — Его почти детское лицо озаряется добродушно-таинственной улыбкой.
Откуда мне знать, какой у него план? — нетерпеливо думаю я. Вздыхаю и качаю головой.
— В один и тот же день съездить к двум разным гадальщикам! — объявляет парень. — Если их пророчества совпадут, тогда я отброшу остатки сомнений.
Сдержанно киваю.
— У одного я уже побывал, — продолжает он. — У него офис в Бруклине, он угадывает судьбу по цветам.
Сдвигаю брови, невольно заинтересовываясь.
— По цветам? То есть, если на вас одежда темного цвета, значит, удачи вам не видать, и наоборот — так, что ли?
Парень смеется.
— Нет, я имею в виду не цвета, а цветы. Этот колдун с ними разговаривает. Точнее слушает их.
Хмыкаю.
— Как это?
Он разводит руками.
— Очень просто. Приходишь к нему, он придвигает к тебе вазу с разными цветами, просит выбрать какой-нибудь один и подержать его в руках. Ты выбираешь, он закрывает глаза, ощупывает цветочные головки и прислушивается к ним. А потом рассказывает, что они ему сказали.
Его лицо снова расплывается в улыбке.
— И что же… сказали цветы насчет вашего предпринимательства? — спрашиваю я.
Парень лукаво прищуривается.
— Секрет.
По довольству, отражающемуся в его взгляде, понимаю, что специалист по общению с цветами насулил ему всяческих удач. Может, и мне?.. — мелькает в моем сознании дурацкая мысль.
В эту минуту открывается дверь и от гадалки выходит женщина с морщинистым лицом и неестественно густыми блондинистыми волосами. Всматриваюсь в ее глаза, но по ним ничего не понять.
— Ну как? — спрашивает у нее мой собеседник.
Блондинка неопределенно пожимает плечами и торопливо уходит.
Он прищелкивает языком.
— Видимо, не услышала ничего обнадеживающего.
— Вы с ней знакомы? — спрашиваю я.
— Познакомились сегодня, здесь. Она собиралась сделать крупный вклад, но сомневалась. Слишком уж неспокойные времена. — Он хмыкает. — Теперь, судя по всему, откажется от этой затеи. Я бы на ее месте…
Слишком уж этот говорун любопытный, отмечаю я. Надо бы с ним поосторожнее, а то не заметишь, как выложишь и свою историю, и потом ее будут обсуждать все, кому не лень. Нет уж, не затем я сюда приехала. Складываю руки на груди и все оставшееся время слушаю трескотню молоденького учителя молча.
Розанна оказывается спокойной приветливой дамой с внимательным взглядом карих глаз. Стены в комнате, в которой она принимает желающих узнать свою судьбу, выкрашены в лиловый цвет. На Розанне светло-фиолетовый костюм, ее каштановые, без сединки волосы распущены, ногти средней длины покрыты бежевым лаком.
Сажусь напротив нее, она просит меня положить на стол правую руку и через лупу изучает мою ладонь. А я тем временем сбивчиво рассказываю, что меня сюда привело. Розанна откладывает лупу в сторону и берет колоду карт. Ее спокойное поведение, серьезный ласковый взгляд и уверенность в движениях дарят надежду. Но мне в голову вдруг приходит мысль, которая сбивает с толку и сводит на нет всю мою веру в предсказание, хоть я его еще и не слышала. Что она говорит в тех случаях, когда к ней приходят люди, обреченные на скорую смерть, и спрашивают, долго ли им суждено жить?
На миг столбенею и смотрю на Розанну широко раскрытыми глазами. Ведь не может же она так прямо и заявить: через неделю умрешь. Значит, запросто солжет и мне?.. Если увидит, что Уилфреда мне больше не видать как собственных ушей, и если поймет, что это для меня как настоящая смерть…
Только теперь до конца понимаю, какая огромная меня постигла беда. И ужасаюсь настолько, что не могу пошевелиться. Розанна, видимо что-то чувствуя, мягко прикасается к моей руке пальцами.
31 
