Особенно,... 
20 
— Потому что ты мне нравишься. Может быть, это звучит не слишком внушительно, но… как долго я не испытывал такого сильного влечения к женщине! Я не хочу упускать такой шанс. Что, если у нас получится!..
— А что, если нет? — негромко перебила девушка.
— Если не получится, то мы оба будем знать, что хотя бы попытались. Чтобы потом не жалеть об утраченном шансе.
— И как ты себе это представляешь, Сет? Ты же сказал, что не умеешь и не желаешь ничем делиться!
— Это верно, — усмехнулся он. — Сама мысль о том, чтобы раскрыть кому-то свою душу, вызывает у меня внутренний протест.
— В этом ты не одинок, — вздохнула Дарси, тронутая его откровенностью. — Мало кто способен откровенничать без всякого усилия над собой.
— Но ты-то способна! — с досадой заметил Сет.
В его голосе звучал упрек, словно ее открытость подчеркивала его замкнутость.
— Сказываются годы упорных тренировок, — улыбнулась Дарси. — Вот когда исповедуешься тысячу раз, на тысячу первый это будет легко сделать.
Сет не поддержал шутку, однако напряженность, которая чувствовалась в нем в начале разговора, исчезла. Его движения стали менее скованными. Он подошел к Дарси, положил руки ей на плечи и, глядя прямо в глаза, произнес:
— Я не стану ничего обещать наверняка, но поверь, я попытаюсь.
— Для начала это хорошо, — одобрила она, помолчала и добавила: — Но я не могу сблизиться с мужчиной, пока не узнаю его лучше…
— И сколько тебе нужно для этого времени? — спросил Сет с иронией.
— Не могу сказать, у меня слишком мало опыта. Тогда, в субботу… трудно было противиться своему желанию, и я готова признать, что нас с одинаковой силой влечет друг к другу, но… мимолетные связи не для меня, Сет, пойми это! Я просто не нуждаюсь в них.
Он медленно убрал руки с ее плеч и снова сунул в карманы. Несколько минут длилось молчание.
— Что ж, тогда мы квиты, — наконец сказал Сет. — Я тоже кое на что не способен. Мне куда привычнее жить без обязательств, без оков, часто менять свое окружение, поэтому скорее всего в Херши я не задержусь. Возможно, я уеду уже этой осенью.
— Мне необходимо знать, каков ты на самом деле, Сет. Я не хочу, чтобы ты так и остался для меня преуспевающим адвокатом.
— Каков я на самом деле?.. — задумчиво повторил он. — Ты слишком многого хочешь.
— Я не умею таить все в себе, Сет, — возразила Дарси, вспомнив Гэри. — Я делюсь всем, что мне дорого, и получается, что я отдаю и отдаю, но ничего не получаю взамен. Это несправедливо! Я так больше не хочу!
— Как его звали?
— Гэри.
— Не думаю, чтобы мы с ним были похожи, — заметил Сет серьезно. — Мне кажется, он использовал тебя в своих интересах, а у меня этого и в мыслях нет. Но я не смогу измениться как по мановению волшебной палочки. Мне нужно время, как и тебе.
— Сколько? — в свою очередь, поинтересовалась Дарси и робко улыбнулась. — Недели хватит?
На этот раз Сет улыбнулся в ответ, и сразу стало ясно, что самый сложный момент разговора остался позади. На лице Сета появилось лукавое выражение.
— Я бы и рад установить срок, но не могу. — Он снова взял Дарси за плечи. — Как у вас в мастерской с элементарной вежливостью?
— Ребята стучатся, прежде чем войти… но входят, не дожидаясь ответа.
— Я только хотел возобновить наше знакомство.
Руки скользнули вниз и за спину, привлекая ее ближе. Глаза Сета смотрели теперь ласково и казались темнее обычного.
— И как ты намерен его возобновить? — с деланным простодушием осведомилась Дарси, снимая с его плеча воображаемую пылинку.
— Ну, не рукопожатием же!
Он перебирал пальцами густые волосы Дарси. Она слегка откинула голову на руки Сета, и, полуприкрыв глаза, наслаждалась прикосновениями. Она снова чувствовала себя желанной.
— Не думаю, чтобы Дэн и Стив оставили нас наедине надолго. Наверняка они видели, как ты тащил меня сюда. Оба они проявили такой большой интерес к нашему субботнему свиданию и буквально осаждали меня вопросами весь вчерашний день.
— Я вовсе не тащил тебя, а лишь поддерживал под руку, — совсем тихо возразил Сет, склоняясь к самым ее губам.
— Это больше напоминало железные тиски, — попыталась возмутиться Дарси.
Но поцелуй заглушил дальнейшие упреки. И это был уже совсем другой поцелуй: он не был пылким или страстным, в нем не было неутомимой жажды обладания. Губы легко касались губ, как будто ласточки парили в небесах.
20 
