Особенно,... 
34 
Джерард расцветает улыбкой.
— Пожалуйста. Если твои гости разойдутся сегодня не слишком поздно и если ты не очень устанешь, можно будет вместе посмотреть фильм. Помнишь, мы собирались?
Взглядываю на часы. Остальные появятся с минуты на минуту. Принимаюсь торопливо зажигать свечи.
— Посмотреть фильм лучше завтра. Когда внимание притуплено от усталости и обилия впечатлений, от кино не получаешь и половины того удовольствия, какое можно получить.
Джерард становится ко мне вполоборота и делает вид, что рассматривает свечки. Именно делает вид — я мгновенно это чувствую. Раньше я, по-моему, не видела в нем ни капли хитрости или притворства. Впрочем, может, мне это всего лишь кажется. Я, наверное, еще не совсем отошла от мыслей про Питера и Бетси.
— Завтра я буду занят, — произносит Джерард вроде бы ровным голосом, но меня снова сбивает с толку что-то почти неуловимое в его интонации.
— Чем?
Он прочищает горло.
— Гм… я потом тебе расскажу, ладно?
Моргаю. Что у него за тайны? Еще сегодня утром я с радостью думала о том, что нашла человека, с которым можно жить без вранья и уловок. Уже приоткрываю рот, собираясь сказать, что я буду теряться в догадках и мучиться, но тут одергиваю себя. Нельзя требовать от партнера совершенной открытости. У всякого есть право на лично свои, не касающиеся даже самых близких людей дела. Может, это какие-нибудь незначительные проблемы со здоровьем и он хочет сообщить мне об этом, когда они останутся в прошлом? Или какие-либо профессиональные проекты, о которых пока рано говорить вслух?
Киваю.
— Да, конечно. Поговорим потом. Или… В общем, действуй по обстоятельствам.
Джерард смотрит на меня с улыбкой благодарности.
— Хорошо.
Праздник удается на славу. Джерард действительно вписывается в нашу компанию так, будто с первого мгновения разгадывает все ее неписаные законы или будто давным-давно в нее вхож.
Мама с папой тайком рассматривают его, явно прикидывая, как бы им понравился такой зять. Вижу одобрение в их взглядах и чувствую, что тревога за судьбу дочери их сближает.
Они вообще немного другие. Отец не суетится, не ворчит и кажется почти умиротворенным. Мама потягивает шампанское, то и дело одаривает окружающих своими волшебными улыбками и как будто не помнит о существовании ее некогда обожаемого «Джека Дэниелза».
Джерард как всегда полон оптимизма и очень прост в общении. Моя родня с явным удовольствием слушает его рассказы о культурной жизни Нью-Йорка и о казусах, приключавшихся с ним во время работы. Однажды, встретившись с восходящей голливудской звездой, он забыл включить диктофон, на который возлагал большие надежды, а знаменитость отвечала на вопросы сбивчиво и не всегда по теме. В другой раз ему пришлось прервать интервью из-за жестокого приступа диареи.
Задорнее всех смеются Кент и Дебора. Сестра целый день подает мне тайные знаки, навязчиво давая понять, что она полностью одобряет мой выбор. Заканчивается праздник теплыми объятиями и выражением надежды на новую скорую встречу.
— А они очень даже… приятные люди, — говорит Джерард, когда мы остаемся одни. — Я имею в виду, твои родители. И, кажется, неплохо ладят. А Дебора с Кентом вообще идеальная пара. И во всех смыслах отличные ребята.
— На людях мама с папой всегда умели держаться по-человечески, — говорю я, устало опускаясь на стул и складывая руки на коленях. — Впрочем, сегодня я тоже почувствовала, что их спокойствие и согласие не просто маска. Их отношения определенно меняются к лучшему.
Джерард сцепляет руки в замок.
— Дай-то бог. Полным крахом и разводом дело в любом случае не пахнет.
Развод! Ей-богу, меня трясет от одного этого слова. Особенно сегодня, когда так ясно ожили воспоминания о моей прошлой связи. С так называемым разведенным.
Горько усмехаюсь.
— К чему они вообще, эти разводы? Какой от них смысл? Совершенно никакого!
Выражение лица Джерарда резко меняется.
— Как это «к чему»? — удивленно спрашивает он. — Если люди чувствуют, что спасать больше нечего, что им необходимо идти разными дорогами, то…
Смеюсь неприятным издевательским смехом. Над кем я насмехаюсь? Конечно, над самой собой. Вернее, над той наивной Эви Уотт, которой я была некоторое время назад.
— Если люди поженились, тем более обзавелись общими детьми, то идти разными дорогами у них уже не получится никогда, разведись они хоть трижды! — заявляю я со злобой, которая еще упрямо сидит во мне.
34 
