Особенно,... 
25 
Войдя в комнату дочери, Лео застыл на пороге. Внутри все изменилось — привезли новую мебель, и теперь комната походила на детский рай. Наверное, дело не столько в мебели, сколько в том, как Верити все устроила.
— Если тебе не нравятся покрывало и занавески, я могу их снять, — сказала девочке Верити.
Они с Хедер сидели на кровати с книжкой на коленях.
Белая деревянная кровать с рисунком на изголовье, туалетный столик и комод идеально подходили для спальни девочки. Лео выбирал мебель с расчетом не на один год. Но комнату украшала не только мебель, а еще и стеганое покрывало, шторы с рисунками из известных детских стихов, тканый коврик на стене, где была изображена корова, перепрыгивающая через луну, дорожки розового цвета на туалетном столике и комоде и лампа с плафоном в розовый горошек.
— Я увидела этот набор в универсальном магазине, — объяснила Верити, обращаясь к Лео, — но если вам не нравится, я все сниму и упакую…
Лео немного растерялся. Он знал, что Каролин наверняка наняла бы модного дизайнера. Но он чувствовал, что Верити обладает материнской интуицией во всем, что касается его дочери. Вот это-то его и беспокоило…
— Мне кажется, что все очень подходит, — сказал он. — А где вы взяли столько денег?
— Я отложила немного к Рождеству. Знала, если вам понравится, вы возместите мне затраты. А если не понравится, то я смогу вернуть купленное в магазин. Наверное, мне следовало сначала позвонить вам и спросить разрешение, но мы с вами чуть не поссорились, к тому же не хотелось отрывать вас от работы.
И снова она говорит прямо и честно.
— Вы вполне могли позвонить, раз это касается Хедер. И трения между нами ни при чем.
Хедер надоело ждать, и она потянула Верити за рукав.
— Ну, давай почитаем!
Верити выразительно посмотрела на Лео, взглядом предлагая ему самому почитать дочери книжку.
— Послушай, малышка. Хочешь, тебе почитаю я? — отозвался Лео.
Хедер перевела глаза с одного на другого и в результате, пожав плечиками, сказала:
— Хорошо.
Верити обняла Хедер и шепнула ей на ушко:
— Желаю сладкого сна.
Бросив взгляд на Лео, она вышла из детской.
Уложив дочь, Лео ушел в летний домик у бассейна. Работа всегда помогала ему решать проблемы… или отгораживаться от них. Ночь была прохладной, и он, разведя огонь в камине, уселся у чертежной доски, но прежде чем приступить к работе, выписал чек на сумму, потраченную Верити на покупки.
Огонь, потрескивая, лизал поленья. Лео погрузился в работу и не замечал времени. Раздался стук в дверь. Он удивился: монитор, связывающий его с детской комнатой, молчал — значит, визит Верити не связан с Хедер.
Она вошла и застенчиво улыбнулась.
— Мне нужно с вами поговорить.
Встав со стула, он указал ей на желтый кожаный диван. В летнем домике все было устроено удобно и просто. На одной из стен был изображен маяк — Лео специально заказал эту картину художнику.
Верити села на самый краешек дивана, словно была готова сию секунду упорхнуть. Лео вдруг безумно захотелось, чтобы она осталась подольше.
— О чем же вам нужно со мной поговорить?
Он сел рядом, и, хотя их разделяло расстояние, невидимая нить потянула его к ней.
— Сегодня утром звонила воспитательница Хедер. В четверг в детском салу будет рождественский утренник.
— Я помню, у меня в календаре помечено. Я смогу сам ее отвезти, а у вас будет выходной.
— Вот поэтому она и звонила. Очевидно, Хедер ей сказала, что придем мы оба, но воспитательница должна точно знать, сколько всего будет народу. Если Хедер хочет, чтобы я была вместе с ней, я с радостью пойду, но не знаю, что вы думаете по этому поводу.
Лео внимательно смотрел на няню, которую так полюбила Хедер. У Верити был персиковый цвет лица, и Лео захотелось коснуться ее щеки. Она, как обычно, завязала волосы в хвост и, как обычно, оделась в джинсы и свитер до колен. Но он знал, что под этим таится округлое женское тело, а мешковатая одежда оказалась для него своеобразной приманкой.
— Конечно, вам нужно поехать на праздник. Хедер расстроится, если вас там не увидит.
На лице Верити отразилось замешательство, и он понял, в чем дело.
— Вы думаете о том, что приедут мамы и папы, и вы будете чувствовать себя не в своей тарелке.
— Не совсем так. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь принял меня… за маму.
Он вспомнил свои собственные неправильные выводы в тот вечер, когда приходил Тони Парелли.
25 
