23 
– Они очень умны и воспитанны, их не надо бояться. Неужели профессор не говорил вам этого перед приездом в мою страну? Ведь вы сами заявили мне тогда в саду отеля, что все люди в Аргентине милы и дружелюбны, помните? Индейцы поняли, что вас восхитило их мастерство, и они очень рады, что им аплодировала леди из Америки. Ваша признательность для них самая высокая награда.
– Я действительно высокого мнения об их исполнении, как и говорила, – сердито ответила Джемма, злясь на Эрни. – А вы всегда портите людям настроение своими подковырками и циничными замечаниями?
– Неужели у вас испортилось настроение? А я думал, что доставляю вам удовольствие своими замечаниями, – насмешливо проговорил он. – С чего вы взяли, что я смеюсь над вами? Нет, что вы, я просто хотел успокоить вас.
– Простите меня. Наверное, мне это показалось, – пробормотала Джемма, успокаиваясь. Она понимала, что слишком придирчиво относится к словам Эрни. И, чтобы поддержать разговор, внезапно спросила: – А вы, сеньор Мендоз, умеете играть на маракасе?
– Нет, сеньорита, нет необходимости, – ответил он, глядя насмешливо на Джемму. – Если вы хотите услышать от меня серенаду, то не надейтесь на это. Я не собираюсь петь для вас. – Эрни вскочил на ноги и быстро отошел, отдав индейцам еще несколько распоряжений.
– Свинья! – задыхаясь от злости, прошептала Джемма. Он специально показал ей водопад, а потом попросил проводников сыграть для нее что-нибудь веселое. Эта мелодия успокоила ее, и Джемма, потеряв бдительность, расслабилась. И вот тут Эрни, действуя как мягкий, вкрадчивый, но смертельно опасный ягуар, нанес ей удар. При этом сам он оставался абсолютно спокойным и хладнокровным, а ее приводил в бешенство, как никто другой. – Свинья! – снова повторила Джемма и решила идти спать. День выдался сегодня необычайно тяжелый, и она устала, как никогда в жизни.
Профессор спать еще не собирался и, увидев сердитое лицо дочери, обратился к ней:
– Милая моя, ругайся потише. Эрнандо не должен знать твое мнение о нем. Оно ему не понравится.
– И что же он со мной сделает – побьет? – насмешливо поинтересовалась Джемма, с вызовом глядя на отца.
– Что ты, моя дорогая, Эрни джентльмен. Он никогда не опустится до этого. А вот разложить тебя на коленях и хорошенько отшлепать вполне может.
– Он не посмеет! – воскликнула Джемма возмущенно. Алый румянец вспыхнул на ее щеках.
Глаза отца смеялись.
– О, еще как посмеет, моя милая; и здесь нет никого, кто отважился бы остановить его.
– Ты тоже на его стороне! – вскрикнула Джемма с обидой в голосе.
Линк встал и нежно поцеловал ее в щеку. Улыбка, удивительно теплая и приветливая, осветила его лицо.
– Я всегда на твоей стороне, родная. Не волнуйся, ничего подобного Эрни с тобой не сделает. Просто он уверен, что все красивые женщины глупы, ничего не умеют делать и целыми днями бездельничают, – пояснил отец. – А вот ты бросила ему вызов, который он не может проигнорировать. Помни, что я тебе сказал, и последи за своими словами.
– Лучше уж я послежу за своей походкой, – задумчиво сказала Джемма, глядя на ночные горы.
– Все мужчины не могут глаз от тебя отвести, – профессор кивнул в сторону индейцев. – На сегодняшний день у тебя на четыре поклонника больше, чем до приезда в Аргентину.
Джемма тоже посмотрела на индейцев. Они радостно улыбались ей, и она, слегка наклонив голову, ответила им такой же улыбкой.
– Браво! – гордо сказал отец. – Вот сейчас Эрнандо был бы доволен: ты выглядишь спокойной и полной достоинства, как все женщины из его окружения.
– Ты имеешь в виду богатых, старых и очень скучных матрон? – Джемма сделала презрительную гримасу.
Отойдя к своей палатке, отец посмотрел на нее и захихикал.
– Нет, я имел в виду молодых, страстных сеньорит!
Джемма прошла в свою палатку, медленно залезла в спальный мешок и задумалась над словами отца. Страсть! Разве можно представить себе невозмутимого Эрнандо Мендоза обезумевшим от страсти? Нет! Он просто дикий кот!
И вдруг Джемма представила себе, как его сильные требовательные руки обнимают ее, а губы, нетерпеливые и одновременно страстные, прижимаются к ее губам. Она замерла, настолько ярка была эта картина.
Замотав головой, Джемма отогнала от себя опасное видение. Она врач, человек разумный, волевой и с крепкими нервами, и не должна грезить наяву и мечтать об Эрнандо. Все это от разреженного воздуха.
23 
