Особенно,... 
123 
— Виновата, но не было возможности послать вам весточку. Кстати, я наняла нового работника. Его зовут Расти Уокер.
Услышав свое имя, Расти подошел к Иден.
— Это мой главный ковбой Боб Уотерс, — сказала она. — Вы будете работать с ним.
— Расти знает, как обстоят дела с Де Пардом? — спросил Боб.
Иден кивнула:
— Прежде чем снова прыгнуть в седла, следует выпить немного кофе. Ты тоже можешь к нам присоединиться и просветить нас насчет тех территорий, которые мы еще не осматривали. Я поеду вместе с вами. Нам надо кое-что осмотреть и проверить.
Теперь Иден снова стала Боссом с большой буквы. И вся во власти забот и дел — отметил про себя Киннкэйд. И это та самая женщина, которая каталась с ним на карусели, слизывала сладкую пудру от сахарной ваты со своих пальцев, восхищаясь утками, так страстно предавалась любви… Теперь она снова замкнулась в себе.
Меньше чем через тридцать минут они уже сидели в седлах и обшаривали окрестные холмы в поисках скота. Исконный и неизменный порядок их жизни восстановился.
Их поднимали с постели, когда небо было еще черно; они шли к фургону, чтобы быстро умыться. Мужчины брились, если у них хватало на это сил, и выпивали по первой, столь важной для них чашке кофе.
Подкрепившись сытным завтраком, они седлали своих лошадей в сумеречном предрассветном жемчужном освещении и выезжали до того, как на горизонте появлялось солнце.
Как правило, возвращались они за полночь. Единственным, кто жаловался, был Винс, но он свел свои стенания до минимума; особенно это чувствовалось, когда рядом оказывался Киннкэйд: в каждом ожесточенном взгляде, который он бросал на него, сквозило раздражение. Однако под двойным надзором Киннкэйда и Расти Винс вел себя тихо и не доставлял хлопот. Впрочем, Киннкэйд не особенно об этом задумывался.
По мере того как шли дни, он ловил себя на том, что все меньше и меньше его мысли были заняты Винсом и все больше и больше он думал об Иден. Она снова стала боссом. К тому же боссом, который не только отдает распоряжения, но и подает пример. И если она понукала своих работников, то и себе спуску не давала.
Каждое утро Иден первой поднималась с постели, первой приходила на кухню, первой направлялась к лошадям и первой оказывалась в седле. Но последней возвращалась в лагерь, последней спешивалась, последней выбирала лошадь на завтра, последней ужинала и отправлялась спать.
Киннкэйд видел, как временами она валилась с ног от усталости, но тотчас же овладевала собой, встряхивалась и принималась за следующее дело.
Киннкэйд восхищался бы ею, если бы в нем не росла досада на то, как она вела себя по отношению к нему. Ни словом, ни взглядом, ничем в своем поведении, ни одной репликой Иден не показывала ему, что он когда-либо был для нее чем-то иным, чем просто работником с ранчо. Она вела себя с ним точно так же, как со всеми остальными. Ничуть не дружелюбнее, но и не холоднее.
Он убеждал себя, что все хорошо. Возможно, при сложившихся обстоятельствах иначе нельзя. И все же чем дольше это продолжалось, тем больше ему становилось не по себе. На исходе второй недели терпение его лопнуло.
С первыми проблесками света Киннкэйд начал седлать своего гнедого и услышал, как чуть поодаль под весом всадника скрипит кожаное седло. Он обернулся на звук и увидел Иден, заставляющую свою лошадь пятясь отъехать от импровизированной ограды из канатов.
Киннкэйд торопливо подтянул подпругу и вскочил в седло. К Иден тем временем подъехал Боб, и они с увлечением занялись обсуждением планов на предстоящий день.
На Иден была короткая джинсовая куртка, небрежно наброшенная на плечи, и ее всегдашняя шляпа, из-под полей которой виднелось несколько прядей волос, наспех перехваченных на спине лентой. Она уверенно сидела в седле, прямая и стройная; в посадке ее чувствовалась гибкость, сила и властность.
Но Киннкэйд слишком хорошо помнил ту, другую Иден, способную смеяться, любить и ненавидеть с одинаковым рвением. Помнил и не хотел, чтобы забыла она…
Сегодня Иден должен был сопровождать Эл Бендер. С трудом оседлав коня, он было направился к ней, но Киннкэйд повернул своего гнедого и перехватил его.
— Нынче с Иден поеду я, — сказал он.
Эл смотрел на него непонимающим взглядом, глаза его опухли от недосыпа.
— Она так сказала? — спросил он, не доверяя собственной памяти.
— Нет, это я так говорю. Эл пожал плечами:
123 
