32 
— Ты про что?
— Ну… про все. Маскироваться нам надо, а ты тут кудри распустила. Как ты думаешь, скоро он тебя забудет?
— Можно подумать, что его кто-то спросит…
Даг остановился, развернул Элис к себе, резко надвинул капюшон куртки ей на лоб.
— Вот что, красотка. Не надо впадать в детство!
— Я не понимаю…
— Это в детстве можно прикрыть глаза ладошками и сказать: «Меня нет, я в домике». Если до сих пор мы никого из преследователей не видели, это еще не означает, что нас перестали преследовать. За нами идет полиция, за нами идет твой неведомый убийца, и недооценить таких противников — самоубийство. Тебя разыскали в Крукстоне всего за сутки! Еще меньше им понадобилось, чтобы спланировать убийство Билла и свалить вину за это на меня. Это не дилетанты, Элис. Это — профессионалы. У них связи, деньги и информация, с этим нам с тобой тягаться трудно. Наш козырь — неприметность и непредсказуемость. Все ясно?
— Ясно. Не злись.
— Я не злюсь. Нет! Злюсь!
— А я есть хочу.
— О господи! Как ты ухитрилась сохранить такую фигуру при таком аппетите? Сначала поедем в магазин.
— Зачем нам в магазин?
— Хочу напомнить, что у некоторых вещи собраны и лежат в машине, а у некоторых нет даже запасных, пардон, трусов.
— Ой, верно, я и забыла…
— Кроме того, я хочу побриться. У меня вся рожа чешется от этой щетины.
— Зато ты совершенно непохож на себя. Я имею в виду, когда я впервые тебя увидела…
Даг с подозрением посмотрел на нее, но Элис доверчиво улыбнулась — и он не смог удержаться от ответной улыбки.
— Я помню. Я тебе не понравился.
— Нет, не то. Ты… ты явно злился на меня за что-то. Наверное, за то, что я нарушила мерное течение твоей жизни? У тебя в каждом взгляде и жесте проскальзывало… почти отвращение.
— Ну это ты загнула. Просто я немного офигел, когда увидел, какую цыпу привез с собой Билл Хоган.
— Даг Брауни, ты разговариваешь, как трудный подросток.
— В каком-то смысле это так и есть. Просто я — пожилой трудный подросток. Все, сиди в машине, я скоро.
В небольшом магазинчике Даг купил все, что ему было необходимо: пару футболок, носки, трусы, бритву, крем для бритья и одеколон. Последний стоил столько же, сколько все остальные покупки вместе взятые, но в этой слабости Даг отказать себе не мог. Хороший парфюм — единственное, к чему смогли приучить его мама и сестры…
В ресторанчике на главной улице города народу было много, в основном приезжие. Это Дага устраивало, но на всякий случай он постарался выбрать для них с Элис место в углу, под прикрытием развесистого фикуса с глянцевыми мясистыми листьями. Они заказали суп, тушеное мясо и омлет с черносливом, персонально для себя Даг попросил сварить кофе двойной крепости. Симпатичная девчушка-официантка приняла заказ и предложила налить кофе еще и в термос. Даг согласился — на другой стороне улицы он приметил супермаркет, где можно было купить термос. Впрочем, официантка Кэти вызвалась сбегать за ним сама.
— Мне не трудно, а вы с дороги. Отдыхайте, сейчас я принесу омлет и схожу за термосом.
В этот момент очень толстая дама в куртке на меху, сидевшая за соседним столиком, громко и несколько визгливо произнесла:
— Милочка, я же просила салат с моццареллой, а здесь крошки рокфора! Я ненавижу рокфор! Он воняет кошачьей мочой! Что за обслуживание?! Все эти молодые шлюшки только и заняты тем, что вертят задницей перед дальнобойщиками…
Кэти вспыхнула, но не сказала ни слова в ответ, просто забрала у дамы тарелку и ушла на кухню. Толстуха повернулась к Элис и Дагу, призывая их в свидетели.
— Видели? Хамка! И кофе у них холодный.
Элис подняла голову и ответила неожиданно твердо и спокойно:
— Мне кажется, вам стоит извиниться перед девушкой и вести себя чуть тише. Если не нравится еда — всегда можно найти другой ресторан, но это не повод для хамства.
Дама онемела от возмущения, а Даг торопливо передвинул ногой горшок с фикусом, загородив их столик от назойливой собеседницы. Элис вздохнула. Кэти принесла омлет и кофе, грустно улыбнулась в ответ на горячую благодарность Дага и отправилась за термосом. Даг покосился на свою спутницу, с аппетитом уплетавшую пышный омлет.
— Элис Джексон, с тобой одни неприятности. Зачем ты будишь лихо?
— Ненавижу таких, как эта тетка. Самодовольные, наглые — эти люди полагают, что официантка это нечто вроде столового прибора, прилагающегося к еде.
32 
