58 
– Наверное, отдохну несколько недель. Может быть, съезжу в Вейл, покатаюсь на горных лыжах.
– Счастливый, – вздохнула она.
– А ты катаешься на лыжах?
– Нет. Родители не позволяли. Не хотели, чтобы я рисковала теннисом, а потом Блейк был против… Черт возьми, лучше мне уйти! Так только больнее…
Она решительно встала – уже далекая и чужая.
– Ты будешь держать меня в курсе своих дел? – ровным голосом спросил он.
– Конечно, – сквозь слезы проговорила она.
– И будешь звонить, если возникнут проблемы с книгой?
– Угу.
Он нежно взял ее за подбородок и сказал:
– Будешь вспоминать о том, что я говорил?
В его взгляде было столько любви, что у Даники снова перехватило дыхание.
– А как ты думаешь? – через силу улыбнулась она. – Знаешь, что я вычитала сегодня утром на моем чайном блюдечке?
– Любопытно.
– «Победа и поражение требуют равной смелости».
– Надо же, какое умное блюдце! Интересно, кто сочиняет подобные премудрости?
– Неглупые люди.
– Если они такие умные, то почему не написали что-нибудь вроде: «Ты найдешь свою любовь в домике у моря в Мэне»?
– На это их ума, видно, не хватило.
– Ладно, – решительно проговорил он и, обняв ее за плечи, подвел к двери, – теперь тебе нужно идти, иначе я не смогу за себя поручиться. Мне хочется завалить тебя на кровать и до смерти замучить любовью. Если ты, конечно, не запросишь пощады.
– Дикарь! – Она шутливо хлопнула его по плечу, вышла на крыльцо и направилась к машине.
Пора было возвращаться в Бостон, хотя в глубине души ей ужасно хотелось, чтобы Майкл замучил ее любовью… Только об этом она и думала в последнее время и ничего не могла с собой поделать.
Полмесяца спустя, отбросив предосторожности, Майкл решился позвонить Данике. Друг он ей или не друг? Если друг, то имеет на это полное право.
– Квартира Линдсеев, – услышал он.
– Позовите, пожалуйста, миссис Линдсей, – сказал Майкл.
– А кто ее спрашивает?
– Майкл Бьюкенен, – Майкл крепче сжал трубку.
– Одну минуту.
Даника взяла трубку.
– Майкл! – радостно выдохнула она. – Ах, Майкл…
– Как ты, Даника?
– Теперь лучше.
– А было неважно?
– Да, настроение… Ты слышал, Клейвлинг победил.
– Я знаю.
– Блейк в восторге. И отец тоже. Можно подумать, воцарился мессия.
– Они столько трудились, их радость можно понять.
– Наверное, – вздохнула Даника. – Как бы там ни было, все позади. Впрочем, самые важные перемены впереди.
– Думаешь, твой муж получит новое назначение?
– Раньше он говорил об этом только в шутку, но теперь, скорее всего, да. Господи, Майкл, ведь тогда нам придется перебираться в Вашингтон, если Блейка возьмут в администрацию Клейвлинга. А я совсем не хочу туда ехать…
– Не понимаю. Любой другой человек на твоем месте был бы просто счастлив. Все туда рвутся.
– А ты?
– Я исключение. Я антисоциальный тип.
– Вовсе ты не антисоциальный. Ты не выносишь столичной суеты. Люди как с ума посходили: власть и политика, политика и власть… – Даника вздохнула. – Чистое безумие!
– Сейчас еще рано волноваться, – спокойно заметил Майкл. – Выборы закончились только вчера. Прежде чем приниматься за новые назначения, Клейвлингу нужно передохнуть.
– Да, пожалуй, – согласилась Даника. – А как у тебя дела с книгой? Закончил ее?
– Да, все сдал. Собираюсь на отдых. А как у тебя с Брайантом?
– Составила аннотацию, можно ее рассылать. К тому времени, как ты вернешься, наверное, придет ответ. Когда ты собираешься назад?
– Перед Рождеством. Может, ты приедешь?..
– Не знаю. Обычно мы проводим рождественские праздники с родителями. Вряд ли это будет возможно…
– Ты боишься меня или себя? – начал он, но во время спохватился и, понизив голос, спросил:
– Твой телефон может прослушиваться?
Об этом она раньше не думала. Впрочем, все возможно.
– Не знаю, – проговорила она, чувствуя, что начинает дрожать.
– Что ж, если все-таки надумаешь приехать, – как можно более беспечно воскликнул он, – это будет замечательно! Сара спрашивает о тебе всякий раз, когда я прохожу мимо ее магазина. Грета и Пэт тоже регулярно звонят…
– А как пес?
– С трудом поддается воспитанию. Уж не выгнать ли мне его во двор?
– Нет, только не это! Сейчас холодно, а он еще щенок…
– Он уже вымахал такой здоровенный.
– Бедняжка! – рассмеялась Даника.
58 
