Последние отзывы

  38  

— Ох… Не знаю, к добру это или к худу. Мэтью, а будет очень неприлично удрать отсюда?

— Ты устала?

— Честно говоря, веки приходится поддерживать руками. Между прочим, скоро сутки, как я… мы не спим.

Фраза получилась с подтекстом, оба это почувствовали. Однако теперь не смутились, а улыбнулись.

— Сейчас мы сделаем хитрее. Подхватим Лу и проводим ее на отдых. А сами не вернемся.

— Я могу и одна…

— Я же обещал сопровождать мою Даму! Кроме того, здесь повсюду рыщут нетрезвые миллионеры.

— Тогда проводи! Я этого Файнса видеть не могу! Даже не разобрала, что он сказал, но чувствую — гадость.

Мэтью с нежностью смотрел на раскрасневшуюся Белинду и в мыслях уже стер Сирила Файнса с лица земли. Он не позволит никому оскорбить ее!

Вдвоем они отыскали окончательно раскисшую Лу Фонтейн и подхватили ее под руки с двух сторон. Лу почти не сопротивлялась, покорно переставляла ноги и скоро была сдана на руки строгой горничной средних лет. После этого Мэтью и Белинда вернулись в свое крыло дома и остановились в маленьком коридорчике, чтобы попрощаться.

— Что ж, отдыхайте, прекрасная Дама. День был трудным.

— И долгим. Но удивительным.

— Ты больше не жалеешь, что поехала?

— Нет. Или да. Не знаю. С одной стороны… нет, не знаю, как сказать. Мне все время кажется, что я, как Алиса, — я и немножечко не я.

— А… я?

— Что?

— Я для тебя… изменился?

Что-то назревало в воздухе. Словно перед грозой. Становилось трудно дышать, чудилось потрескивание невидимых молний, пробегавших между ними разрядов…

Она никогда в жизни не вела таких разговоров. Она совсем не знала мужчин. Она понятия не имела, что в точности означает этот странный взгляд Мэтью — теперь уж точно не босса, не мистера Карлайла, а Мэтью, нестрашного, близкого, симпатичного, внушающего доверие и странное спокойствие…

Только вот сейчас его светлые глаза казались странно потемневшими, и румянец неровными плитами горел на смуглых скулах. Если и индейский вождь, то очень взволнованный, хулигански хихикнул внутренний голос.

Она осторожно тронула его руку, тихо проговорила, не сводя с него огромных серых глаз:

— Ты только не торопи меня, ладно? Я боюсь… Что-то происходит, — а я даже не понимаю, что это такое. Я ведь ничего не знаю…

У него сжалось сердце — от жалости и еще чего-то огромного, жаркого, рвущего душу в клочья, но при этом дарящего странное блаженство… В эту секунду он был сильнее всех в мире. Лучше всех. Он мог перевернуть землю без всякой точки опоры.

Его рука осторожно накрыла ее дрожащие пальцы.

— Я клянусь… нет, не так. Я никогда не смог бы причинить тебе боль. Ты слишком удивительная, Белинда Карр. Я могу только восхищаться — и ждать. Я буду ждать.

Его губы коснулись ее руки, и она почувствовала, как жидкий огонь побежал по жилам.

Неведомое, темное, странное чувство поднималось из глубин, словно заполняя собой весь мир. Все громче стучала в ушах прерывистая барабанная дробь — кажется, это ее сердце.

Полумрак сгустился, потускнели светильники на стенах, а потом и сами стены распахнулись, стали прозрачными и невидимыми. Подгибались ноги, останавливалось дыхание, и единственной раскаленной искрой в ночи тлел поцелуй на ее запястье.

Они медлили, не в силах разойтись, и больше всего на свете боясь остаться наедине.

Потом молча повернулись и ушли. Каждый в свою дверь. Тьма подумала — и убралась восвояси.

10

Белинде казалось, что она не сможет сомкнуть глаз — так бешено колотилось ее сердце. Однако уснула она, едва повалившись на кровать.

Черное платье осталось брошенным на кресло, туфли валялись у двери, а Белинда — ужас, ужас! — спала совершенно голой поверх одеяла.

Посреди ночи она проснулась, потому, что замерзла. Ночи в Монтане и впрямь были прохладны, а окна оставались открытыми. Белинда торопливо вскочила, первым делом заперла дверь, потому, что неожиданно вспомнила Сирила Файнса. Правда, он здесь с женой, но кто знает…

Потом она решила принять душ — раз уж все равно проснулась. Стоя под упругими струями теплой воды, заново вспомнила весь прошедший день, перенеслась мыслями к последним словам Мэтью…

Этого не может быть, потому, что не может быть с нею в принципе. Он — ее босс. И даже если бы им не был — ничего не может случиться, потому, что она понятия не имеет, что именно должно случиться и как…

  38