Особенно,... 
65 
Дэниел повернулся и выбежал из спальни. Макнаб тревожно поспешил за ним.
«Черт знает что! Проклятие!» — пронеслось у него в голове.
Кэмерон плюхнулся на кровать, чувствуя, что силы покидают его. Он всю ночь не спал, голова лопалась от выпитого виски, напряжения и воспоминаний об Эйнсли.
«В поезде, после „Сент-Леджера“. Я дам тебе свой ответ».
Кэмерон едва дышал.
Он не отпустит ее. Маккензи всегда получают то, что хотят, и Кэмерон получит Эйнсли. Больше он никуда ее не отпустит, ни ради королевы Англии, ни по какой другой причине в этом Божьем мире.
Подобное решение не вернуло яркие краски в его мир, но он уцепился за него. Сняв грязную одежду, Кэмерон крикнул лакею, чтобы тот прислал к нему Анджело.
Королева открыла шкатулку, где хранились всякие памятные вещицы, и положила туда пачку писем. Шкатулку она заперла крошечным ключом на ленточке, который опустила в свой карман.
— Ты прекрасно справилась, моя дорогая, — улыбнулась королева.
— Прошу прощения, мэм, но разве не лучше сжечь их?
— Замок на шкатулке был непрочным, и один из подхалимов Филлиды без труда выкрал письма в первый раз.
— Чепуха. Теперь это едва ли имеет значение: миссис Чейз давно уехала.
«Да, но могут быть другие желающие поставить вас в неловкое положение», — молча возразила ей Эйнсли.
Однако насчет Филлиды королева была права. Филлида больше не представляет никакой угрозы. Как только Эйнсли вечером вышла из поезда, служанка, которая приехала ее встречать, рассказала: прошел интересный слух, что миссис Чейз сбежала на континент с молодым итальянским тенором.
Слух подтвердила и знакомая миссис Чейз. Филлида написала своему мужу письмо, открыто заявив, что бросает его, и рассказала почему. Мистер Чейз — в ярости, готов подать на нее в суд и обвиняет герцога Килморгана в проведений безнравственных вечеринок. Интересно, подумала: Эйнсли, как отреагировал на подобные заявления Харт Маккензи.
— Я слышала, что ты вернула пятьсот гиней моему секретарю, — продолжала Виктория.
— Да, мне удалось вернуть письма и не потратить ваши деньги, мэм.
— Умница, — потрепала ее по щеке королева. — Такая экономная, это так по-шотландски. Ты всегда отличалась изобретательностью, моя дорогая, как и твоя мать, упокой, Господи, душу ее.
— Спасибо, мэм.
Эйнсли встревожило, как легко она вернулась к роли доверенной прислуги королевы. Она опять надела черный траурный наряд, но не могла с собой справиться и постоянно прикасалась к пуговицам из оникса, украшавшим лиф платья, и представляла озорную улыбку Кэмерона, когда он спрашивал, сколько пуговиц она позволит ему расстегнуть.
Эйнсли подумала о записке, которую оставила ему, — скромное воздаяние за всю его помощь. Но когда Эйнсли телеграфировала королеве, что ей удалось вернуть письма, та настоятельно попросила ее немедленно вернуться в Балморал.
Кэмерон в это время занимался лошадями вместе с Анджело и другими берейторами, и Эйнсли понимала, что у нее нет времени ждать, когда тренировка закончится, чтобы попрощаться с ним. Если королева сказала немедленно, это значит немедленно.
Кроме того, Кэмерон мог потребовать от нее ответа здесь и сейчас, а у Эйнсли голова шла кругом от размышлений. Он хотел, чтобы она сбежала с ним на континент, как поступила Филлида со своим тенором, а Эйнсли пока что не решила, что ему ответить.
Если она все-таки уедет с Кэмероном, как, скажите на милость, она объяснит это Патрику и Роне? Как она уже пыталась объяснить Кэмерону, ее не слишком волнует скандал, она беспокоится за тех, на ком он отразится. «Если бы я была одна в этом мире, я бы сказала, что мне плевать на скандал, и делала бы то, что мне нравится», — размышляла она.
Кэмерон искушал Эйнсли. Но не только чувственное желание влекло ее к этому человеку. Были еще его улыбка, тепло, которым светились его глаза, ей вспоминалось, как он волновался за Жасмин, как помогал хромой миссис Ярдли передвигаться по зеленой лужайке для крокета. Эйнсли хотела получить всего Кэмерона и владеть им безраздельно.
— Я думаю отправиться в Париж, мэм, — сказала Эйнсли.
— Следующим летом, с семьей? — заморгала ресницами королева. — Ну конечно, обязательно поезжай. Париж летом прекрасен.
— Нет, я думаю поехать через несколько недель.
— Ерунда, моя дорогая, это невозможно. В конца месяца у нас бал, после бала — много других дел, потом — Рождество.
65 
