Особенно,... 
66 
— Да, мэм, — закусила губу Эйнсли.
Для королевы нет ничего важнее королевских развлечений, и Эйнсли понимала, что Виктория не захочет отпускать ее от себя.
— Поиграй для меня, дорогая, — улыбнулась ей королева. — Ты меня успокаиваешь.
Королева обхватила руками шкатулку. Теперь, когда она получила назад свидетельство своей тайной любви, на ее полном лице застыла маска безмятежности. Эйнсли подавила вздох, села за пианино и начала играть.
Спустя два дня Эйнсли вошла в гостиную и обнаружила стоявшего к ней спиной и гревшего руки у камина Кэмерона Маккензи.
Пока Эйнсли в полном смятении соображала, как ей поступить, сбежать или встретиться с ним лицом к лицу, Кэмерон уже повернулся к ней. Он окинул ее сверху вниз пристальным взглядом и даже не скрывал, что сердит. Очень сердит.
— Я оставила тебе записку, — едва слышно сказала Эйнсли.
— К черту ту записку. Закрой дверь.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась она, подойдя к нему.
«Ну почему он так красив в своем потрепанном килте для верховой езды и в грязных сапогах?»
— Я приехал навестить свою любовницу.
— Понятно, — замерла Эйнсли.
— Я имел в виду тебя, Эйнсли.
— Я не любовница тебе.
— Тогда — свою любовь. — Кэмерон уселся на диване, даже не пригласив сначала сесть ее, достал из кармана фляжку и сделал внушительный глоток.
— Ты говоришь так, будто мы герои какого-то фарса. — Эйнсли села на стоявший рядом стул. — Готова поспорить, что ее светлости ты не сказал, что приехал навестить свою любовницу.
— Она просила совета насчет лошади, — пожал плечами Кэмерон, сделав очередной глоток из фляжки, — и я решил дать его ей лично.
— Очень разумно.
— Королева любит поговорить о лошадях.
— Любит, — кивнула Эйнсли. — Я сказала тебе, что сообщу о своем решении после «Сент-Леджера». Мне нужно время, чтобы подумать.
— Я передумал. — Кэмерон положил ногу на ногу. — И хочу услышать твой ответ сейчас.
— Уж не означает ли это, что ты прибыл сюда, чтобы похитить меня? Учти, здесь есть охрана.
— Да нет же, черт возьми. Я прибыл, чтобы убедить тебя.
— Вы самонадеянный человек, Кэмерон Маккензи.
— Я ужасно нетерпеливый. — Кэмерон сунул фляжку в карман. — И я не понимаю, зачем ты так торопилась вернуться сюда на роль лучшей служанки королевы.
— Мне нужны деньги, — развела руками Эйнсли. — Я небогата, и мой брат не обязан всю жизнь содержать меня.
— Я говорил, что дам тебе денег. — Взгляд Кэмерона скользнул по ее платью. — Ненавижу, когда ты в черном. Почему ты продолжаешь это носить?
— Я одеваюсь так, когда работаю у королевы. И ношу это платье, потому что Джон Дуглас был добрым, заботливым человеком, и он заслуживает, чтобы о нем помнили.
— Ну да, добрый и заботливый. Полная противоположность Кэмерона Маккензи.
— Ты тоже можешь быть добрым и заботливым. — В голосе Эйнсли звучали сердитые нотки. — Я видела это.
— И все же скажи: почему ты вышла замуж за Джона Дугласа? Похоже, этого никто не понимает: ни твои ближайшие друзья, ни даже Изабелла.
Эйнсли не хотелось говорить о Джоне с Кэмероном.
— Ты уговаривал ее посплетничать, да?
— Я вынужден это делать, мышка, потому что ты не отвечаешь на прямые вопросы. Но скажи мне вот что, — Кэмерон перехватил ее взгляд, — ты носила его ребенка?
Глава 17
— Что? — задохнулась Эйнсли.
— Я видел следы растяжек у тебя на животе, Эйнсли, и прекрасно понимаю, что они означают. У тебя был ребенок.
Никто этого не знал. Только Патрик, Рона и Джон.
Даже три других брата Эйнсли, которые во время поспешной свадьбы Эйнсли были далеко от Рима, не знали всех подробностей.
Эйнсли встала со стула, прошла к двери и закрыла ее. Кэмерон не двигаясь наблюдал, как она вернулась на свое место.
— Ребенок прожил один день, — тихо обронила она. — Но это не был ребенок Джона.
— Чей же тогда?
— Я познакомилась в Риме с молодым человеком, влюбилась и позволила ему соблазнить себя. Думала, он обрадуется, узнав, что я беременна, и женится на мне. — «Как можно было быть такой наивной», — подумала Эйнсли. — Но именно тогда он и сообщил мне, что женат и что у него есть двое собственных детей.
Кэмерон не спускал с нее глаз, чувствуя, как внутри его закипает ярость.
Эйнсли, прекрасную, пылкую, невинную Эйнсли, использовал и отверг жиголо.
66 
