61 
— Что ты с ней делаешь? — пробился сквозь плач Эйми его голос.
— Ничего. Держу на руках. Женщины выставили меня за дверь. Я всегда считал решительными шотландских женщин, но до англичанок им далеко.
Йен посмотрел на Мака так, как будто не понимал, о чем тот говорит.
— Я нашел на чердаке детские кубики, — обронил он и направился в небольшую гостиную рядом.
Следом за ним пошел и Мак с Эйми на руках.
Там Йен, присев, высыпал кубики из коробки на ковер. Эйми с интересом рассматривала их, сразу перестав плакать.
— Опусти ее на пол, — посоветовал Йен.
Мак поставил Эйми на пол. Стояла она весьма неустойчиво, поэтому буквально через минуту села на попку и потянулась за кубиками. Йен растянулся на полу рядом с девочкой и показал ей, как ставить кубики друг на друга.
— Как тебе удалось найти их на чердаке? — Мак упал в ближайшее кресло и свесил руки между колен.
— Мы в детстве играли с ними.
— Да я знаю, что играли, но это было двадцать пять лет назад. Спустя столько лет ты помнил, что они есть и где они лежат? — Мак поднял руку. — Нет, подожди, конечно, ты помнил.
Йен не слушал брата. Он учил Эйми, как строить невысокую стенку, которую она с ликованием разбивала. Йен ждал, пока она все разрушит, а потом терпеливо строил стену заново.
Мак провел рукой по волосам. Какое сумасшедшее утро. Только что в его объятиях была Изабелла и он был счастливым человеком. В воздухе запахло примирением, и Мак до сих пор чувствовал тепло ее тела. А в следующее мгновение притащилась ненормальная француженка, поставила перед ними ребенка и заявила, что это его ребенок. И Изабелла, вместо того чтобы схватить пистолет из оружейной комнаты и наставить на Мака, бросилась помогать бедняжке.
Должно быть, это ночной кошмар.
Мак встал. Надо надеть что-нибудь, кроме килта и рубашки, и выяснить, кто эта женщина.
Как только он подошел к двери, Эйми начала пронзительно голосить, ее визг проникал в мозг Мака. Она голосила до тех пор, пока Мак не вернулся и не сел с ней рядом. Она сейчас же успокоилась и опять начала играть с кубиками.
— Что с ней такое? — спросил Мак.
— Не хочет, чтобы ты уходил, — пожал плечами Йен.
— Но почему?
Йен молча продолжал составлять кубики. Как когда-то в детстве, он и сейчас старался ставить все кубики ровно, осторожно двигая их до тех пор, пока не получался идеально ровный ряд.
Эйми смеялась и разрушала построенную Йеном стену.
— Йен, — начал Мак, наблюдая, как брат опять составляет кирпичи, — почему только ты мне веришь? Я имею в виду, что этот ребенок не мой.
— У тебя не было женщины с тех пор, как Изабелла оставила тебя три с половиной года назад, — не отрываясь от своего увлекательного занятия, сказал Йен. — Эта девочка совсем еще малышка. Даже учитывая время, которое женщина вынашивает ребенка до срока, она слишком мала, чтобы быть твоей дочкой.
Безупречная логика. И в этом весь Йен.
— Знаешь, брат, я ведь мог и соврать насчет холостяцкой жизни.
— Но ты не лжешь, — поднял глаза Йен.
— Нет. А вот Харт считает меня лжецом. И одному Богу известно, что думает Изабелла.
— Изабелла верит тебе.
Мак посмотрел на брата и увидел, что Йен смотрит ему прямо в глаза. Мак приободрился. Такие мгновения дорогого стоили. Йен верил Маку, знал в душе, что Мак не врет. Это вдвойне ценно.
Йен моргнул ресницами и вновь занялся кубиками. Драгоценные мгновения миновали.
В комнате вдруг появился специфический запах. Они оба посмотрели на Эйми, которая взяла кубик и пыталась засунуть его в рот.
— Думаю, пора искать женщин, — сморщился Мак.
Братья встали. Эйми встала на четвереньки, попыталась подняться на своих полненьких ножках, не выпуская из рук кубик, и протянула руки к Маку.
На губах Йена появилась удивленная улыбка, хотя взгляд по-прежнему был уклончив. Мак взял на руки Эйми, от которой неприятно пахло, и они двинулись на отчаянные поиски женщин в этом доме.
Пришел местный доктор и довольно долго пробыл у постели француженки. Всякий раз, когда Мак заглядывая в спальню для гостей, он находил свою жену сидящей рядом с женщиной или помогающей доктору.
Эйми никак не хотела оставаться без Мака. Одна из служанок, веселая шотландка, у которой было пятеро своих детей, охотно помыла девочку и переодела, но Эйми плакала всякий раз, когда Мак пытался выйти из комнаты, и замолкала, только когда он опять брал ее на руки. Весь остаток дня, как только Мак пытался оставить Эйми с Бет, с экономкой или с веселой служанкой, малышка кидалась в рев. В ту ночь Мак уснул одетый на неразобранной постели вместе с Эйми, которая устроилась рядом на животике.
61 
