78 
— Очень забавно, — хмыкнула Изабелла.
— Я серьезно говорю. Ее мать, бедняжка, умерла, отец отказался от нее. Кроме всего прочего, ее отец — преступник. С нами ей будет гораздо безопаснее.
Для Гордона этого было достаточно, и потом, он всегда обожал Мака и его братьев, поэтому и вел себя скорее как сочувствующий дядюшка, чем как семейный адвокат.
— Эйми явно привязалась к тебе, — сказала Изабелла, наблюдая, как девочка с довольным видом играет с пуговицей на жилете Мака.
— А знаешь, я ее спрашивал, как она относится к тому, чтобы всю жизнь жить с дядей Маком и тетей Изабеллой. Она согласилась.
— И сказала об этом, да? — прищурилась Изабелла.
— Ну, она пока еще мало слов знает, и все они на французском языке, но она определенно согласна, что у меня большой нос.
— Вот это как раз видно всем, — сдерживая смех, подтвердила Изабелла.
— Дорогая моя, ты меня сразила.
Нет, это он сразил ее. Мак принадлежал к тому типу людей, которые всегда выглядели так, как будто собирались рассмеяться или улыбнуться какой-то шутке, и это веселое выражение на лице делало их необыкновенно красивыми. Оно менялось только тогда, когда он был очень рассержен или опустошен, как случилось тогда, когда она увидела его в Париже.
— Здесь не должно быть больших проблем, — сказал мистер Гордон. — Некоторые формальности, и дело сделано. Ребенок, по существу, сирота.
А Мак очень богат, у него очень влиятельная семья. Неудивительно, что Гордон предложил Маку самому стать опекуном. Пейн, бедный клерк из Шеффилда, вряд ли сможет противостоять могуществу Харта Маккензи, герцога Килморганского. Эйми станет их малышкой.
В комнату вошла мисс Уэстлок, понимая своим профессиональным чутьем няни, что девочке пора возвращаться в детскую. Эйми не капризничая пошла с ней, и Изабелла еще больше оценила мисс Уэстлок. Но перед уходом Эйми все равно сначала поцеловала Мака и Изабеллу.
Изабелла на короткое мгновение прижала к себе тельце малышки, пока та целовала ее в щеку. «Мак хочет ребенка», — подумала она. Он попросил прийти сюда Гордона, чтобы начать процедуру удочерения не только ради Изабеллы. Он привязался к Эйми, такой вывод можно было сделать, глядя на то, как он позволил ей спать на нем в поезде, а теперь весело возил ее на спине по гостиной. Изабелла подумала о вчерашней бурной ночи в постели, вспомнила о том, как они любили друг друга в студии Мака в Килморгане, и подумала о возможности иметь собственного ребенка. При этой мысли у нее гулко застучало сердце, и она не отрываясь смотрела, как мисс Уэстлок уносит Эйми и закрывает дверь.
— А теперь, что касается другого вопроса, — подал голос Гордон. Он вынул из кейса пачку бумаг; похоже какие-то юридические документы, и передал их Маку. — Думаю, здесь все в порядке.
— О каком еще вопросе идет речь? — поинтересовалась Изабелла.
— Вы не сообщали ее светлости, что я сегодня приду? — удивленно посмотрел на Мака мистер Гордон.
Но Мак молча просматривал бумаги, никак не реагируя на вопрос.
— Должно быть, его светлость забыл об этом, — решительным тоном заметила Изабелла. — Последние несколько недель прошли в такой суматохе. Так что это за вопрос?
— Отмена решения о вашем раздельном проживании, конечно, — доброжелательно улыбнулся мистер Гордон. — Я рад выполнить для вас это задание, потому что с нетерпением ждал его много лет. Для меня это — счастливый день, милорд.
Мак почувствовал, как вскипела Изабелла. Он встал с подлокотника софы и пересел в кресло, стоявшее перед чайным столиком. Он не смотрел на Изабеллу, но чувствовал, как ее взгляд испепеляет пространство между ними.
— Отмена решения о нашем раздельном проживании? — дрожащим голосом переспросила Изабелла.
— Именно так, — подтвердил мистер Гордон.
Он хотел добавить что-то еще, но, взглянув на Мака и Изабеллу, промолчал.
— Я считаю, это имеет смысл сделать, любовь моя.
Мак остановил свой взгляд на картине, которая висела на противоположной стене. Это был пейзаж Клода Лоррена, который он купил в свое время Изабелле в качестве извинения за один из своих внезапных отъездов. Невероятная синева неба, сероватая зелень земли и греческие развалины всегда поднимали Маку настроение, но прямо сейчас не слишком успокоили его.
— Я открыто и вызывающе живу здесь с тобой в твоем доме. Люди говорят об этом.
— Правда?
78 
