Особенно,... 
50 
Рукава ее сорочки нежно касались его восставшей плоти, разжигая неистовое пламя внутри.
– Ты выглядишь всегда такой чопорной и правильной вне спальни, жена моя, – заметил он. – Но внутри… – Он провел ладонью по ее бедру. – Впрочем, ты права.
Онория бросила на него красноречивый взгляд.
– Что я делаю со своим мужем в интимной обстановке, никого не касается. – Она провела ладонями вверх по его рукам и наклонилась вперед, чтобы помассировать напряженные плечи. – И я вовсе не чопорная. Под чопорностью подразумевается отсутствие чувств, рациональное мышление и неукоснительное соблюдение правил приличия в любой обстановке. Я скорее назвала бы себя сдержанной.
Он посмотрел на нее с улыбкой.
– Называй себя как хочешь.
Онория провела пальцами по его шрамам.
– Ты пережил такое, – сказала она, – а пару ночей назад ругался и сетовал по поводу нескольких заноз.
Его губы тронула улыбка.
– А тебе это доставило удовольствие.
– Думаешь, мне нравится причинять тебе боль?
Ее зеленые глаза были широко раскрыты и блестели, как драгоценные камни, в полумраке спальни.
Кристофер положил руку на всю длину ее бедра, ощущая пальцами мягкость ее кожи.
– Ты хотела бы, чтобы я был мертв?
– Конечно, нет.
– Но тебе было бы легче, если бы я умер.
Ее пальцы рассеянно мяли его кожу, как будто она пыталась изваять его из масла.
– Мне нисколько не было бы легче. Это совсем не то, что я имела в виду.
Он осторожно поглаживал ее бедро, чувствуя его мягкость и воображая, как прижимается к нему губами.
– Думаю, не стоит больше касаться этого вопроса. Лучше продолжай делать то, что делаешь.
Ее руки перестали двигаться. Ее губы приоткрылись, а глаза негодующе сверкали.
Кристофер обхватил ее запястье.
– Ты говорила, что согласна во всем подчиняться мужу. Вот и делай, что я велю.
– Я не стану подчиняться, если ты будешь вести себя грубо.
Он нахмурился:
– Я что-то не припомню, чтобы в брачном обете были слова: «Обещаю подчиняться своему мужу, кроме тех случаев, когда он будет вести себя грубо».
– Но я абсолютно уверена, что все это имелось в виду.
– Хорошо, мы найдем их и спросим.
Онория удивленно посмотрела на него.
– Они умерли несколько веков назад, Кристофер.
– Хватит препираться. Продолжай делать массаж.
– Не смогу, если ты не отпустишь мою руку.
Он поднес ее запястье к губам и крепко поцеловал душистую кожу. Потом отпустил. Ее густые волосы, ниспадавшие на плечи, разметались во все стороны.
– Выполняй, – тихо сказал он, – или я сделаю то, что обещал.
Она полоснула его взглядом, как хлыстом, затем повернулась к столику, взяла бутылочку, открыла пробку и вылила солидную порцию масла прямо ему на грудь. Масло начало растекаться к его бокам и животу.
Онория со стуком поставила бутылочку на стол и принялась размазывать масло, шлепая ладонями по телу.
Кристофер схватил ее за руки.
– Ах ты, лисичка.
– Не двигайся, – приказала она. – Иначе разольешь масло на простыни Александры.
– Если ты не прекратишь шлепать меня, Александра может подумать, что здесь происходит что-то другое.
Онория замерла, озадаченная.
– Что именно?
Боже, как можно быть такой бесстыдной и в то же время безнадежно наивной?
– Она подумает, что я решил тебя проучить. Кстати, не мешало бы сделать это.
– Кристофер, я не понимаю, о чем ты говоришь.
– О том, что можно подумать, будто бы я шлепаю тебя по заду. Что же, это неплохая идея.
Она округлила глаза:
– Александре никогда такое не придет в голову.
– Все может быть. Кто знает, чем занимаются она и Финли?
Ее глаза потемнели, затем снова вспыхнули зеленым светом, словно на нее снизошло озарение. Лицо Онории казалось бледным в темноте, словно высеченным из белого мрамора, но потом слегка порозовело от смущения.
– Ну, – произнесла она наконец, – тебе не удастся проделать это со мной.
Кристофер схватил ее за предплечья.
– Берегись, Онория. Приказ мужа – закон. Она ответила ему ледяным взглядом. Кристоферу нравилась ее реакция. Другая леди на ее месте ужаснулась бы, начала плакать, упала в обморок, просила бы сжалиться над ней. Онория же лишь сказала: «Поступай, как знаешь, и черт с тобой».
Она во многом похожа на своего брата. Джеймс Ардмор прослыл беспощадным. Он не раздумывая прикончил бы Суиттона на месте. Кристофер же предпочел отложить наказание. Всякий раз, поглядевшись в зеркало, он увидит шрам на скуле и вспомнит Кристофера Рейна. Эта мысль приносила Кристоферу удовлетворение. Так что в сложившейся ситуации трудно сказать, кто более жесток: он или Ардмор.
50 
