58 
Наконец ему удалось зацепиться за небольшое деревце. К счастью, его корни удержались, когда оно приняло на себя их двойной вес. Грязь продолжала литься на них, и на мгновение Сэм испугалась, что они могут утонуть в ней. Наконец она решилась открыть глаза.
— Все в порядке? — выдохнула она. — Мы больше не падаем?
Ворча и отплевываясь, Трэвис глубоко вздохнул:
— Все в порядке, если так можно выразиться. Ведь мы застряли на полпути к подножию холма в чем мать родила. — Он передохнул немного, собираясь с силами, потом приказал ей: — Садись мне на спину, Сэм. Осторожнее, я не уверен, что это дерево выдержит.
Она забралась на него, обвив его руками за шею и обхватив длинными голыми ногами за талию. Трэвис начал ползти наверх, медленно карабкаясь по крутому скользкому склону, с трудом преодолевая дюйм за дюймом. Сэм казалось, что через каждый фут, что ему удавалось пролезть вверх, они скатывались на два фута ниже, но Трэвис упорно лез наверх и тащил на себе Сэм. Наконец они добрались до такого места, где дальше ползти было невозможно. Слишком круто, слишком скользко и не за что ухватиться, хотя до вершины холма оставалось всего восемь или девять футов. Но Трэвис не собирался сдаваться.
— Сэм, подтянись повыше и попробуй встать мне на плечи, — сказал он. — Если ты доберешься до вершины, сбросишь мне веревку.
Первая попытка влезть ему на плечи оказалась неудачной. Сэм потеряла равновесие и соскользнула с его спины так низко, что ее голова оказалась на уровне его колен. Вскрикнув от испуга, она схватилась руками за его бедра, глубоко вонзившись в него ногтями.
— Ох! Проклятье, Сэм! Осторожнее! Смотри, что делаешь!
Но Сэм уже оправилась от страха и не могла не пошутить:
— А девушке есть на что посмотреть, — подтрунивала она. — У тебя прекрасная задница, начальник.
— Сэм, — рявкнул он. — Вместо того чтобы любоваться моей задницей, делай, что я сказал. Не могу же я висеть тут бесконечно.
— А ты не жалуйся! — Сэм поползла наверх по его скользкому телу, и наконец ей удалось упереться коленками в его плечи. — Ползешь, как по поросенку, смазанному маслом, — сказала она, запуская руки ему в волосы и выпрямляясь на дрожащих ногах.
Поднявшись на цыпочки, она дотянулась до гребня холма, пальцами нащупывая, за что можно было бы уцепиться.
— Я никак не достаю, — сообщила она, пока он кряхтел и ворчал под тяжестью ее тела. — Придется мне встать тебе на голову.
Когда она поставила одну ногу ему на голову, которая и без того была вся в грязи, он закряхтел еще больше и напряг шею.
— Ну, вперед, — с чувством сказала она. Оттолкнувшись от его головы, как от трамплина, Сэм перемахнула через гребень холма, затолкав при этом Трэвиса лицом в грязь. Он поднял голову, фыркая и отплевываясь, и услышал ее торжествующий крик: — У меня получилось!
— Прекрасно, — пропыхтел он. — Теперь отвяжи веревку от моего седла и найди, к чему ее можно привязать, а потом бросишь свободный конец мне.
На какое-то мгновение у Сэм мелькнуло искушение оставить Трэвиса там, где он был, взять свою кобылку и ускакать прочь. Но ей вспомнились чудные минуты их любви, и ее сердце смягчилось. Нет, она не сможет бросить его. Кроме того, если ему удастся подняться на вершину холма, то, увидев, что ее нет, он разъярится, как дикий зверь, и тогда пощады не жди.
Разумно рассудив, что приключений на одну ночь ей выпало более чем достаточно, Сэм нашла веревку и помогла Трэвису добраться до гребня холма. Они устроили нечто вроде палатки, растянув над кустами водоотталкивающее пончо Трэвиса, но прежде чем заползти внутрь убежища, им сначала надо было отыскать свою одежду и хоть немного счистить с себя грязь.
Задачу по розыску одежды Трэвис выполнил с блеском. Он нашел свой ремень с кобурой, штаны, сапоги, хотя ему и пришлось вылить из них порядочно грязной жидкости. Носки и рубашка пропали бесследно. Такая же судьба постигла и нижнее белье Сэм. Ботинки тоже не нашлись, к ее большой радости. Обнаружилось только платье и чулки, все остальное, очевидно, погибло на склоне холма.
После всего, что произошло между ними, глупо было бы натягивать на себя мокрые остатки одежды. Если они не подхватят воспаление легких или в лучшем случае хорошую простуду, можно считать, что им крупно повезло. Так как разжигать костер под таким ливнем дело безнадежное, Трэвис решил, что лучше всего им забраться под навес и укрыться одним одеялом, которое Трэвис всегда возил с собой в скатке на тот случай, если не успевал вернуться в город и ему приходилось ночевать на открытом воздухе.
58 
