80 
А потом, сложив руки на груди, вызывающе вздернула подбородок и снова уставилась на мужа немигающим взглядом. Кипп словно завороженный не сводил с нее глаз — тоненькая, можно даже сказать, худенькая, под кремово-белой нежной кожей просвечивают все косточки, однако форма плеч, отметил он, безупречна, а между округлых грудей залегла соблазнительная ложбинка. Копна взъерошенных светлых волос стояла дыбом, в широко раскрытых фиалковых глазах мерцал страх, однако подбородок был все так же вызывающе вздернут, и в лице ни тени сомнения.
Почувствовав на себе его взгляд, Эбби смущенно заерзала, а потом с пугающей прямотой вдруг заявила:
— Я готова.
Ее слова прорвали долго сдерживаемое напряжение, и Кипп, откинувшись на подушки, оглушительно захохотал. Эбби испуганно вытаращила на него глаза. Челюсть у нее отвисла, а он все смеялся… смеялся… и никак не мог остановиться.
Это продолжалось до тех пор, пока она не ударила его — а что еще она могла сделать?
Кулачок Эбби угодил ему прямо в живот, и удар вышел довольно ощутимым.
— Это вовсе не смешно! — обиженно проворчала она, чувствуя, как слезы закипают у нее на глазах. Не хватало еще расплакаться! Стиснув зубы, она опять стукнула его. — Не понимаю, что тут смешного? Такой серьезный моментл а вы хохочете! Между прочим, мы ведь обязаны, так сказать, закрепить наш брак — надеюсь, вы еще не забыли об этом, милорд? Мы с вами заключили соглашение, и пришло время его выполнять! Я готова… О Боже, вы совершенно невыносимы!
Перехватив в воздухе занесенный кулак, Кипп дернул ее за руку, и Эбби испуганно пискнула. Все еще смеясь, Кипп притянул ее к себе, потом заглянул в фиалковые глаза и с радостью убедился, что они потемнели от страсти.
Жаль только, что эта страсть не имела ничего общего с любовью, с горечью подумал он. А единственное желание, которое она сейчас испытывала, — это свернуть ему шею.
Эбби, напрочь забыв о том, что они полностью обнажены, отчаянно сопротивлялась. Она дергалась во все стороны, крутилась, толкалась, стараясь высвободить руки — а Кипп к тому времени ухватил ее и за другую руку, — и не держи он ее так крепко, она бы уже давно оставила на его коже синяки.
И тут вдруг случилось нечто странное.
Случайно подняв на мужа глаза, Эбби заметила, что он улыбается. И в уголках его глаз залегли крошечные, симпатичные морщинки.
А он в это время гадал, что будет, когда на смену ее гневу придет страсть и эти необыкновенные глаза станут похожи на влажные аметисты и засияют в темноте своим неповторимым, нежным светом.
Вдруг инстинктивно они отодвинулись друг от друга. Между ними возникла какая-то непонятная неловкость. Не сговариваясь, Кипп и Эбби вдруг сделали вид, что это не они только что, как два борца, сошлись в схватке, так что стало почти невозможно различить, где он, а где она.
Кипп, слегка растерявшись, опустил глаза туда, где еще недавно грудь жены была прижата к его груди — две белые нежные округлости, мгновенно порозовевшие под его взглядом. Это длилось всего секунду, потому что опомнившаяся Эбби, догадавшись, куда он смотрит, отшатнулась, ахнув от неожиданности, и быстро прикрылась простыней.
Теперь Эбби перестала отбиваться. Он по-прежнему крепко сжимал ее руки в своих, но она уже не старалась высвободиться и лежала спокойно, только хриплое, затрудненное дыхание выдавало ее смущение.
Он еще раз посмотрел на нее. Но сейчас на лице его уже не было улыбки. Голова Киппа внезапно стала до странности пустой и легкой. Словно кровь неожиданно оставила ее и, переместившись ниже, закипела в его венах.
И тут он заметил, что Эбби тоже не сводит с него глаз. Она смотрела на него не моргая, зрачки у нее расширились до того, что фиалковые глаза стали почти черными. Дышала она быстро и неровно, слегка приоткрытые губы чуть заметно дрожали.
Она молчала.
Все мысли улетучились из ее головы.
Зато ее переполняли чувства.
Кипп одной рукой обхватил затылок жены, погрузив пальцы в спутанную копну светлых волос. Потом, повинуясь внезапному порыву, привлек ее к себе. Эбби не сопротивлялась.
Все так же молча, не сводя с нее глаз, Кипп медленно опустил голову и завладел ее губами.
Где-то в темноте, за бархатными складками балдахина, в дальнем углу спальни, вдруг с резким треском выстрелило горящее полено, рассыпав целый сноп искр, быстро погасший на ковре. Ослепительный пучок света полоснул по глазам, и они вздрогнули от неожиданности. Но похоже, огненные стрелы только еще сильнее воспламенили кровь, сделав желание почти нестерпимым.
80 
