Особенно,... 
244 
Стефани рассматривала элегантные на вид здания с мансардами на крышах и плотно захлопнутыми ставнями.
— А ты сама когда-нибудь занималась оформлением интерьера домов в Париже?
— Нет, я работала только в Лондоне и в загородных домах.
— Но ты могла бы попробовать. Ты ведь так же хорошо разбираешься во французском интерьере, как и в английском, к тому же у тебя есть здесь связи.
— Да, есть, но я больше не работаю в Европе.
Они остановились посреди тротуара, и прохожие обходили их, бросая на сестер быстрые косые взгляды, словно чувствуя нарастающее напряжение.
— Пойдем обратно, — сказала Стефани.
Они двинулись обратно, прошли по мосту д'Арколь и оказались рядом с собором Парижской Богоматери. Сестры остановились на широкой площади перед серой громадой собора и, запрокинув головы, стали рассматривать шпили и арочные контрфорсы, что отчетливо вырисовывались на фоне низко нависших туч. Украшения собора казались светло-серыми из-за освещавших их городских огней. На свете нет другого города, подумала Сабрина, где на каждом шагу можно встретить такую красоту, такое многообразие, такой блеск в проявлении талантов человека. Мы обязаны решить небольшую проблему в наших отношениях. На фоне Парижа, поражающего своим величием и архитектурой, это наверняка покажется сущим пустяком, с иронией подумала она.
— Уже девять, — заметила она, после того как, свернув, они снова шли вдоль Сены. — Если ты не прочь поужинать, для нас с тобой уже заказан в ресторане столик.
Стефани удивленно вскинула брови.
— Когда ты успела?
— Перед тем, как мы вылетели из Лондона.
— А где?
— В «Лаперузе».
— Никогда там не была.
— Там отлично кормят, и обстановка спокойная.
— Тебе всегда удается обо всем позаботиться заранее. — Это прозвучало с еле заметными неприязненными нотками, и Сабрина поспешила сказать: — Мы можем пойти куда угодно. Куда бы тебе хотелось?
— Не знаю. Я совсем не знаю Парижа.
— Ну, а в бистро?
— Пожалуй. Какое-нибудь небольшое.
— Давай посмотрим, удастся ли нам попасть в «Бенуа». Ты не против, если мы немного пройдемся? Нам придется вернуться туда, откуда пришли.
— Да, мне очень нравится ходить пешком.
Тем более что так удобнее откладывать неприятный разговор, подумала Сабрина, и они не проронили больше ни слова, пока не оказались у самого входа в крошечный зал «Бенуа». Стены бистро были оклеены узорчатыми обоями, на окнах висели кружевные занавесочки. В зале стояло несколько столиков, придвинутых к длинной скамье, что тянулась вдоль стены через все помещение. Метрдотель подвел их к единственному свободному столику, и Стефани проворно скользнула на скамью. Сабрина заколебалась, раздумывая, не сесть ли ей рядом, но потом решила иначе и присела на стул, который метрдотель придвинул ей с противоположной стороны.
— Давай сразу же закажем что-нибудь, — сказала она. — Обязательно попросим бутылку «Пишон-Лаланд». — Она быстро взглянула на Стефани. — Если ты, конечно, не против.
— Нет. — Принеся бутылку вина, метрдотель повернул этикетку к Сабрине, налил вино в ее бокал и помедлил, дожидаясь, пока она не попробует и кивком не выразит свое одобрение. Стефани тем временем собиралась с мыслями, словно прыгун в воду в тот момент, когда все его мышцы напряжены, и он вот-вот оторвется от трамплина и повиснет в воздухе. — Ведь, по идее, у нас все должно быть в порядке, правда? — наконец, сказала она. — Нам больше уже не нужно бояться, что кто-то может нас преследовать. Мы с тобой вместе, в Париже, у нас есть близкие люди, которые нас любят…
— Что ты собираешься делать? — Эти слова прозвучали резко, поэтому Сабрина повторила их еще раз, но уже мягче. — Что тебе нужно, Стефани?
— Все. Мне нужно все. — Она грустно рассмеялась. — Ведь именно поэтому мы с тобой и попали в эту историю, правда? Мне нужно было все. Нужно было лишь какое-то время побыть Сабриной Лонгуорт и в то же время иметь свою прошлую жизнь, чтобы вернуться к ней, как только мне этого захочется. Словно мир будет сидеть и ждать, пока я не смогу воплотить в жизнь все, о чем мечтала. Как ребенок, честное слово. Дети ведь смотрят на мир именно так.
— Мне тоже этого хотелось, — пробормотала Сабрина.
— Но твоя жизнь изменилась, и ты изменилась вместе с ней. Ты сделала так, что она стала принадлежать тебе. А я не изменилась, а если и изменилась, то недостаточно, и теперь не знаю, где мое место в жизни.
244 
