Особенно,... 
39 
— Тогда в следующий раз пусть едет сама.
— Она не знает Европу. Придется мне самой ездить несколько раз в год. Ты в самом деле не против?
— Я буду скучать. Хотя, конечно, тебе нужно поехать.
Она обхватила его рукой за шею.
— Как по-твоему, не слишком враждебно отнесутся к нам окружающие, если я поцелую тебя прямо здесь? Не скажут ли, что мы слишком много себе позволяем?
— Даже если скажут, черт с ними. — Улыбнувшись, они слегка поцеловались. — Знаешь, у меня такое удивительное, восхитительное чувство, оттого что я так сильно тебя люблю, — пробормотал Гарт, но тут к ним подошла Клаудия Байер, и у Сабрины с Гартом не было больше ни одной свободной минуты почти до полуночи, когда все, наконец, стали расходиться, застегивая шубы и пальто, перед тем как выйти на улицу.
Февраль был на исходе; со стороны озера порывами налетал пронизывающий ветер, пробиравший до костей, пока спускаешься по широкой лестнице к автомобилям.
— Очень любезно со стороны Клаудии, — сказал Гарт, когда они с Сабриной заметили поджидавший их лимузин. — Ее отношение к жизни мне по душе.
— Она мне нравится, — ответила Сабрина. — На прошлой неделе мы хорошо поболтали за обедом. Она умна, умеет ладить с людьми и души не чает в университете.
Водитель распахнул перед ними дверцу, и Гарт сел на заднее сиденье вслед за Сабриной.
— Он что, интересует ее даже больше, чем люди?
— Ты хочешь сказать — принесла бы она людей в жертву, если бы это пошло на пользу университету? Не знаю и не уверен, что она сама знает. Надеюсь, перед ней не встанет такой выбор.
— Надеюсь, что так. — Гарт обнял ее и прижал к себе. Машина выехала на Лейк-шор-драйв и смешалась с потоком автомобилей. — Если бы ты вышла замуж за богача, мы с тобой сейчас все время разъезжали бы так, как сейчас.
Сабрина не ответила. Однажды она уже была замужем за богачом, но это не принесло ей счастья. Ни к чему было заводить разговор о Дентоне; он для нее уже ровным счетом ничего не значил, мысли о нем не посещали ее много лет. — Меня вполне устраивает мужчина, за которым я замужем сейчас, — отозвалась она, — и неважно, есть у него роскошные автомобили или нет. Как по-твоему, сегодняшний прием прошел успешно?
— По-моему, да. Знаешь, ты всем очень понравилась. И все сочли, что если они связаны с институтом, то это хорошая оценка заработанных ими или полученных в наследство денег. Но, пожалуй, хватит думать о деньгах. Давай лучше будем думать о нас с тобой.
Он привлек ее к себе, и они поцеловались. Долгий поцелуй двух хорошо знающих, довольных друг другом людей, в котором читалась любовь и страсть, разгоравшаяся с каждым днем, который они проводили вместе. Пять, почти шесть месяцев, подумала Сабрина, прижимаясь к Гарту в теплом салоне автомобиля. За окном, кружась, падали снежинки. Почти шесть месяцев прошло с тех пор, как я сюда приехала, обманув всех, кого только можно было, решила остаться, осталась, влюбилась, а потом Стефани…
Стефани.
Она с трудом подавила сдавленный крик. Стефани нет в живых. Теперь у Сабрины было ощущение, словно то место, которое она считала своим, превратилось в бескрайнюю пустоту, в туман, в облако, во что-то необъятное, в бесконечность. Не осталось больше ничего, кроме памяти, стремления к чему-то неизведанному, любви.
Но оставалось еще много такого, что она любила, — Гарт, дети, работа, ее образ жизни. Ей казалось, что у нее как бы две различные жизни, каждая из которых течет в своем направлении: моей сестры уже нет в живых, а у меня сейчас есть больше, чем я когда-то мечтала иметь.
— Знаешь, — задумчиво прошептал Гарт ей на ухо, — лишь изредка наступают моменты, когда все в нашей жизни складывается как нельзя лучше, когда все именно так, как и должно быть. Раньше я, по большому счету, не верил, что такое возможно. Но теперь вижу, что так оно и есть. Потому что именно сейчас, любовь моя, у нас с тобой все так, что лучше не придумаешь.
— Да. — Она выдохнула этот односложный ответ, словно вознося молитву в День благодарения. Ссора с Гартом, все мелкие ссоры и размолвки, бывшие за то время, что они учились жить вместе, делая вид перед окружающими, будто уже двенадцать лет как женаты, — все они улетучились. Это было неважно. Важно было, что она обрела Гарта, семью и любовь, взаимную любовь, возвышеннее которой нельзя себе и представить. Даже несмотря на то, что при этом она лишилась человека, дороже которого у нее не было во всем мире. Не знаю, как так может быть. Если только каким-то странным, не поддающимся логическому объяснению образом мы обе не соединились во мне одной. Если это на самом деле так, то посмотри, Стефани, теперь у нас обеих короткие волосы.
39 
