Особенно,... 
34 
– Показать вам, как пользоваться всем этим? – спросил он.
Клэр покачала головой. Она приехала в Лондон не для того, чтобы смотреть телевизор; кроме того, она была уверена, что Майкл умеет с этим обращаться. Вдруг она с ужасом поняла, что служащему надо дать чаевые.
– Вас устраивает температура в комнате? – спросил портье. – Может быть, разжечь огонь?
В гостиной располагался камин, но Клэр думала, что он только для вида.
– Разве здесь прохладно? – спросила она. Портье улыбнулся.
– Здесь можно уменьшить температуру, – ответил он. – Многие наши гости постоянно топят камин.
Клэр тоже улыбнулась.
– Пожалуй, я не против, – проговорила она. – Если это не затруднит вас.
– Не затруднит. Я схожу за дровами.
Он ушел, а Клэр начала рыться в кошельке, чтобы найти конверт, который Эбигейл дала ей. Сколько же платят в таких случаях? Один фунт или два? А может быть, пять? Хуже всего было то, что она никогда не давала чаевых в Нью-Йорке. Клэр ни разу не останавливалась в отелях на Манхэттене. Она выбрала пятифунтовую купюру, и, когда портье вернулся с охапкой поленьев и бумагой для растопки, Клэр держала ее наготове.
Он опустился на колени около камина, открыл дымоход и положил два полена и бумагу, оставив остальное в медном горшке.
– Я оставлю это здесь. – Клэр понятия не имела, для чего это, но кивнула. Портье поджег бумагу, и огонь заплясал по дровам. Он поднялся с колен, отряхнул брюки и улыбнулся ей. – Если вам понадобится что-нибудь еще, позвоните в сервисную службу, – сказал он.
– Непременно, – заверила его Клэр, хотя не могла представить, что сделает это. Портье пошел к двери и через мгновение исчез. Тогда она поняла, что все еще держит деньги в руке. Клэр побежала к двери:
– О! Пожалуйста! Подождите, сэр! Портье услышал ее и обернулся. Она неловко протянула ему деньги.
– Это вам, – произнесла Клэр, и он улыбнулся и даже не посмотрел, сколько ему заплатили.
– Очень любезно с вашей стороны.
Смутившись, девушка закрыла дверь и вернулась в спальню. Она расстегнула молнию на чемодане, чтобы посмотреть, не помялось ли что-то из вещей, и именно в этот момент Майкл появился со стороны ванной. Он выглядел посвежевшим и порозовевшим, был чисто выбрит и полностью одет. Майкл подошел к Клэр и положил руки ей на плечи; его глаза орехового цвета блестели.
– Больше всего на свете я бы хотел оказаться с вами в постели, – сказал он. – Но работа не будет ждать. А вы, я надеюсь, подождете.
– Конечно, – ответила она. – Когда вы закончите?
– С работой или с вами? – спросил Майкл с хитрой усмешкой. Клэр покраснела и отвела взгляд. Майкл рассмеялся. – В любом случае не позже семи часов, – ответил он. – Я заказал столик у мистера Чоу на половину восьмого. Вы не против?
Клэр не очень понимала, о чем Майкл говорил, но кивнула. Его близость, его запах, тепло его тела, казалось, подавляли девушку. И когда он взял ее за подбородок, приблизил ее лицо к своему и поцеловал, – действительно поцеловал, – она впервые почувствовала именно то состояние, которое во времена королевы Виктории называли «обморочным».
– О-о-о, – произнес он. – Для этого стоит жить. – Он наконец отпустил Клэр. – Встретимся около семи, – продолжал Майкл. – Поспите немного, закажите что-нибудь в номер. Кстати, «Харви Никс» – в квартале отсюда, а «Хэрродс» – через две улицы. Так что вам тоже есть чем заняться. – Он улыбнулся и, набросив плащ на руку, взял дипломат и ушел.
Оставшись одна, Клэр подошла к кровати. Она была выше, чем кровати в Америке, и покрыта пушистым стеганым одеялом того же цвета, что и стены. Над спинкой красовалось что-то наподобие балдахина, сделанного из синей ткани. Концы его опускались до самого пола. Клэр сбросила туфли, забралась на кровать и подпрыгнула. Вверх-вниз, вверх-вниз, три или четыре раза, пока, затаив дыхание, не упала на середину красивого покрывала. Она чувствовала себя Принцессой на горошине, вот только на постели не было никаких бугорков. Все выглядело совершенно нереально и намного лучше, чем Клэр могла себе представить. Она хотела рассмотреть каждую картину, каждую пепельницу, вазу и подушку. Она хотела все это сфотографировать, чтобы не забыть ни одной детали. Но сначала надо было зайти в ванную.
Это было нечто… Подставка умывальника, по крайней мере десяти футов в длину и с двойным краном, над ней висело зеркало в серебряной раме, здесь же стояли орхидеи в низкой круглой керамической вазе. Мраморная полка, казалось, плавала вдоль стены ниже зеркала. На ней стояли стеклянные бутылки с шампунями, кондиционерами, кремом для рук, лосьоном для тела и гелем для душа, коробки с серебряными крышками, заполненные салфетками, губками и – самое интересное – леденцами в фантиках. Клэр сняла крышку с одной из коробок и прочитала надпись на фантике: «Вареные леденцы Джермейн». Это название ничего ей не говорило, хотя звучало заманчиво. Она развернула один и положила в рот – по вкусу он напоминал апельсин.
34 
