124 
Вы с ним не виделись? За все это время?
— Она встречается с ним вне дома, или он ждет ее снаружи в машине. Или он не хочет с нами видеться, и ли Ханна этого не хочет.
— Сколько вы ей дали?
— Пятьдесят тысяч. По двадцать пять за два раза с промежутком в десять дней. Она, конечно, называет это долгом. Но я сказала ей, что больше одолжить не смогу, пока не увижусь с ним и не увижу документы, в которых будет сказано, как он планирует распорядиться с нашими деньгами — проекты, разрешение на строительство, хоть что-нибудь.
Он пристально поглядел на нее:
— Вы очень щедры.
— С Ханной — да. Я люблю ее и доверяю ей с того самого момента, как мы встретились. Но я беспокоюсь. Один мой друг полагает, что ее обманывают, и, конечно, это может оказаться правдой.
— Хотите, я попробую вам помочь? — У меня есть друзья в «Нью-Йорк Тайме», которые могут узнать, существует ли на самом деле проект строительства Центра Поэзии Икситера, они даже могут проверить, как он финансируется. И его лично они могут тоже проверить.
— Спасибо. Да; я хотела бы. Только вот… мне не хочется шпионить за Ханной.
— Вы заплатили пятьдесят тысяч долларов за право выяснить, что происходит — я не назвал бы это шпионством.
— Спасибо, — снова сказала Клер. — И спасибо, что выслушали меня. Вам легко рассказывать.
Их беседа перешла на другие темы, и они говорили спокойно и просто, а за окнами становилось все темнее и день мягко переплыл в вечер.
— Извините, — сказал наконец Алекс, когда Клер поглядела на часы и испуганно вскрикнула. — Я и не думал, что так получится. Я ведь вам уже говорил, да? Здесь так хорошо. Я ухожу, прямо сейчас.
— Да, думаю, вам придется, — Клер улыбнулась. — Иначе я не закончу эту работу.
— Вас не побеспокоит, если я запишу кое-что из этого, перед тем, как уйти? У меня с собой не было диктофона, а я люблю записывать некоторые вещи сразу, пока они на слуху.
— Вы меня не обеспокоите, — сказала она, уже шагнув к рабочему столу. — Почему бы вам не использовать мой компьютер? У него есть «Word Perfect», если вы с этим знакомы.
Он посмотрел на просторный стол, с компьютером и принтером, аккуратно расположенными стопками писчей бумаги, альбомами, кофейными чашками, в которых стояли ручки и ножницы, на горки фотографий и журналов по дизайну. Стол был больше раза в четыре, чем тот, что у него в Нью-Йорке.
— Да, я как раз этим и пользуюсь, — сказал он. — Спасибо.
Клер села на высокую табуретку и поглядела на свой рисунок. Фигура все еще была хороша — она все еще ей нравилась. Она облегченно вздохнула. Частенько, по причинам, которые она не могла постичь, возвратившись к рисунку через несколько часов или дней, она находила его слабым и неинтересным, даже если раньше считала, что он превосходен. Но сегодня такого не случилось, и целых два часа она размягчала линии, делала бутылку длиннее, рисовала ее с разных углов и сверху, выдумывала другой вид: с вынутой и положенной рядом пробкой. Она потянулась за новым альбомом и только тогда осознала, что в комнате тихо щелкают клавиши компьютера.
Он все еще здесь, подумала она удивленно, и обернулась. Алекс сидел перед дисплеем, сосредоточенно хмурясь, и поглядывая время от времени на листки, разложенные на столе перед ним. Карандаш был засунут за ухо. Он был так же поглощен работой, как и Клер, и через мгновение, улыбнувшись, она снова повернулась к своему чертежному столу. Ей было очень хорошо. Она любила это ощущение — сотрудничества в светлой мастерской, вне наружного мрака, ей нравилось, как от них обоих лучилась энергия, когда они создавали, каждый что-то свое, ей нравились их дружеские беседы и то, как молчаливо он занял ее кабинет, это даже лучше, теперь они оба работают, а чуть раньше она одна работала, когда он ожидал. Все еще улыбаясь, она открыла новый альбом и склонилась над ним, и занялась окончательным чертежом всех видов ее новой бутылочки в чернилах и акварели.
Когда она закончила, у нее было четыре листа, и она разложила их на столе, чтобы просохли. Стук клавиш прекратился, и она обернулась. Алекс включил принтер и встретил ее взгляд улыбкой, полной раскаяния:
— Я снова вообразил, что дома. Приношу извинения: обычно я не злоупотребляю приглашениями.
— Вы не злоупотребили. Мне приятно, что вы здесь работаете.
— Что ж, и для меня это было чудесное времяпровождение: у меня не было такого роскошного стола с тех пор, как я продал дом с отдельным кабинетом.
124 
