Особенно,... 
34 
Она взяла чашку и подставила ее под носик чайника.
Горячий чай наполнил чашку… потом перелился через край, замочив вышитую салфеточку, отчего та сразу стала коричневой.
— Что вы сказали? — рассеянно спросила Мери, поставив чайник на поднос. — Повторите, пожалуйста, то, что вы только что сказали, Генри, будьте так добры.
— Ах, — промурлыкал Шерлок, развалившись на диване и закинув нога за ногу. Ей вдруг захотелось ударить его. — По крайней мере сейчас ты меня слушаешь. Тебя, по-видимому, не заботит, что фонды для поддержания Колтрейн-Хауса почти исчерпаны. Для тебя, похоже, не имеет значения, что главный кредитор твоего покойного опекуна грозит пагубными последствиями, если мы не заплатим ему значительную сумму до конца года. На тебя не производят никакого впечатления глупые усилия поддержать разваливающийся дом, в котором мы сейчас с тобой находимся. И вправду эти усилия ни к чему не приведут: дом перейдет к кредиторам Августа, то есть теперь кредиторам твоего мужа. Однако стоило мне упомянуть имя Джона, и ты вдруг не просто меня слушаешь, ты просишь повторить, что я сказал!
Склонив голову, Мери постаралась взять себя в руки, не желая, чтобы управляющий обрушил на нее одну из своих нотаций.
— Извините, Генри, я действительно невнимательно вас слушала. Но разве вы не сказали, что Джек возвращается домой? Вы не могли такого сказать. Или?..
Громадная люстра над их головами снова зазвенела, на этот раз громче.
Генри вскочил и посмотрел на потолок.
— Ты слышала? Мередит, эта люстра разваливается. Я не удивлюсь, если однажды этот монстр свалится нам прямо на голову.
— Вам на голову, Генри. Мне кажется, меня она не заденет: я сижу слишком далеко. — Мери салфеткой промокала разлитый чай. Ей хотелось плакать, рыдать, скрежетать зубами — все, что делают женщины в минуту большого волнения. Но ее другая суть — сидевший в ней глупый ребенок — хотела танцевать и прыгать. Клуни и Клэнси, конечно, предпочли бы в таком случае танцевать.
Но правда ли это? Неужели Джек действительно возвращается домой? Она отказывалась в это верить. Или, лучше сказать, не смела в это поверить.
— Возможно, вы и правы насчет люстры, Генри, — сказала она, все еще стараясь взять себя в руки. — Август и его гости частенько пользовались ею как мишенью для стрельбы. Видите следы от пуль в потолке? Загляните в свои книги и посмотрите, нельзя ли выкроить несколько фунтов, чтобы укрепить люстру.
— Несколько фунтов? Сначала ты хочешь починить крышу, теперь — люстру. Да у тебя не только фунта, пенса на все это не найдется, Мередит. Август заложил эту руину по самую крышу, а я работал за десятерых все эти годы, сдерживая кредиторов пустячными выплатами. Я не люблю жаловаться, Мередит, но это, знаешь ли, было нелегко.
— И вы замечательно справились, Генри. Я вам так благодарна, — уверила его Мери. — Вернемся к тому, о чем вы говорили. До вас, видимо, дошел какой-то слух? Сколько слухов мы слышали за эти годы! Не меньше дюжины. Ни один из них не подтвердился. Почему же вы сейчас так уверены? Неужели вы поверили им? Это на вас не похоже, Генри.
— На сей раз это не просто слух, Мередит. — Генри погладил подчеркнуто опрятные кружева вокруг ворота рубашки и снова сел, поглядывая на люстру. — Я был крайне удивлен, получив сегодня утром письмо из Лондона. От Джона. Он вернулся в Англию и объявил о своем решении прибыть в Колтрейн-Хаус через десять дней.
— Письмо? От Джека? Вы говорите совершеннейшую неправду, Генри. — В ушах у нее громко зазвенело. — Если бы это было правдой, вы сказали бы мне об этом, как только я вошла в комнату.
— Все в свое время, Мередит. Брак удастся расторгнуть, хотя это будет нелегко. Но когда сюда вернется Джек… Ах, Мередит, ты же помнишь, он уехал, потому что не был с тобой счастлив. Я только пытаюсь продемонстрировать тебе наличие выбора. Например, тебя может не быть здесь, когда он приедет.
Мери постаралась справиться с дыханием и посмотрела на люстру. Она просто висела под потолком. Никакого звона.
— Понимаю, — тихо сказала она онемевшими губами. — Джек возвращается домой, а вы советуете мне убраться, так как считаете, что он не захочет меня видеть. Неужели вы думаете, он может причинить мне боль? Я не знала, Генри, что вы такого плохого мнения о Джеке.
— Наоборот, он мне всегда нравился, Мередит. Но мы все знаем его скверный характер. Я не хочу, чтобы ты снова страдала. Ты растрачиваешь свою молодость, заботясь о собственности Джека. Ты сможешь снова выйти замуж. Думаю, не слишком ошибусь, если скажу, что виконт Уиллоуби будет рад…
34 
