Особенно,... 
39 
— Недостаточно резко, — горячо возразил Клуни. — Он ее не хочет? А с чего он взял, что она хочет его? Но ты видел ее? Ты видел их обоих, снова вместе? Ты когда-нибудь думал, что мы доживем до того времени, когда это увидим?
— Но мы и не дожили, Клуни. Когда ты наконец запомнишь, что нас нет в живых?
— Какое это имеет значение? — Клуни смахнул рукавом своего темно-красного бархатного костюма несуществующую слезу. — Они снова вместе, кончилось наше долгое ожидание. Сколько ночей я не спал, слыша, как плачет моя милая Мери из-за твоего скверного Джека? Сколько лет я наблюдал, как она бьется, одна, забытая им? Она думала, что ненавидит его. Но она простит его, потому что у нее доброе сердце. Простит и будет любить, и мы все снова будем счастливы. Но лучше благоразумно спрятать ружье куда-нибудь подальше.
— Об этом позаботится Алоизиус, — вздохнул Клэнси и тихо опустился на пол. — Да будут благословенны миротворцы.
Клуни был с этим согласен.
— Ты хочешь еще посмотреть на Джека, Клэнси? Я знаю, тебе хочется быть к нему поближе. Может, присоединимся к ним и понаблюдаем? А если они начнут ругаться, потрясем немного люстру.
Клэнси посмотрел с сожалением на закрытую дверь.
— Такой высокий, такой красивый и одет с иголочки. Джентльмен с головы до пят, Клуни. Он стал тем, кем я всегда мечтал его увидеть. Я мог бы смотреть на него не отрываясь сутки напролет.
— Я так и думал, — сказал Клуни и плавно опустился вниз. — Если бы, конечно, Мери впустила нас. Ты же знаешь, какой она может быть. Обычно радуется нам, как первым весенним цветам, но если хочет, чтобы мы убирались, мы убираемся.
— Она не посмеет. Особенно сегодня. Сегодня такой день. — Клэнси повернулся, но остановился, потому что его похожий на клюв нос уперся во что-то деревянное. Он приложил ухо к двери. — Хитрая, упрямая девчонка, — пробурчал он. — Ничего не слышно, Клуни. Давай выйдем и заглянем в окно.
— Не могу. — Клуни был рад поделиться своими мыслями с приятелем, которого всегда считал выше по уму как при жизни, так и после смерти. — Если Мери сказала нет — значит, нет. И нам обоим это прекрасно известно. Я не вхожу к ней в спальню, если она меня не зовет, не тащусь за ней следом, если она скачет по полям в плохом настроении, не подслушиваю, если она этого не хочет. Таковы правила, Клэнси, и мы оба должны им подчиняться. Возможно, правил будет еще больше, когда мы представимся Джеку, если, разумеется, он в нас поверит.
— Если он в нас поверит? Я об этом никогда не думал, Клуни. — Клэнси медленно двинулся в сторону кухни. Он всегда шел на кухню, когда был несчастен, чтобы вдохнуть аромат вкусной еды, которую готовила миссис Максвелл. — Что мне делать, мой друг, если он в меня не поверит?
— Поверит, Клэнси, поверит. Дай ему время. Ведь он только что приехал и ему предстоит разобраться с Мери. — Клуни бросил последний взгляд на дверь.
Ему очень не хотелось отсюда уходить, и он задержался на минуту, стараясь вспомнить какие-нибудь подходящие строки из своего любимого Уильяма Шекспира, но тут из большой гостиной донесся звон разбитого стекла, и Клуни со всех ног бросился вслед за Клэнси.
— Подожди, Клэнси, я с тобой!
Глава 12
Нахмурясь, Мери смотрела на разбитый фарфор.
— Как глупо! Когда-то ты был более расторопным и успевал ловить вещи.
— Извини, Мередит. — Джек одарил ее элегантным поклоном, от чего у Мери появилось острое желание схватить еще одну статуэтку и швырнуть ее Джеку в голову. — Я рад, что в салоне осталась кое-какая мебель, а также вазы и безделушки, хотя мне казалось, что Август избавился от всего.
— Ты же знаешь, после того как ты уехал, он ни разу здесь не появлялся. Это было частью сделки, которую вы заключили. Разве ты забыл, Джек? Не знаю как — да мне это и неинтересно, — но Генри удалось настоять на том, чтобы Август больше не приезжал в Колтрейн-Хаус. То, что ты здесь видишь — это вещи, которые в свое время удалось вернуть Рыцарю Ночи, или те, что мы с миссис Максвелл прятали на случай появления Августа.
Мери почувствовала, что слишком много говорит. К тому же она никак не могла оторвать глаз от Джека. Ничего ей так не хотелось, как броситься в его объятия и признаться, как она по нему скучала и как рада, что он вернулся домой.
Джек же выглядел спокойным и невозмутимым. И таким элегантным в своей дорогой одежде. А она? В его старых бриджах, о чем он наверняка догадывается. Ни сама Мери, ни ее одежда не были особо чистыми.
39 
