Особенно,... 
41 
Эли внимательно посмотрел на меня.
– А Клара вернулась?
Сван научила меня, что я должна отвечать, если кто-нибудь спросит об этом. Я подняла глаза на моего единственного друга и единственную любовь и солгала:
– Она уехала к себе домой, в Чикаго.
Эли с облегчением вздохнул и даже закрыл на секунду глаза.
– Когда?
– Сразу после того вечера у Неддлера. Сван заставила ее уехать из города. Я узнала об этом уже потом.
– Значит, ты сама не видела, как она уезжала?
– Нет, но ее… больше нет.
– Славатебегосподи! – вырвалось у Эли на одном Дыхании так, что три слова слились в одно.
Он схватил меня за руку и потащил вниз по склону – наверное, хотел посидеть со мной на нашей любимой скамейке. Но эта скамейка находилась всего в каком-нибудь футе от места последнего упокоения Клары. Я упиралась изо всех сил, не сводя глаз с тайной могилы.
– Мне надо идти… – бормотала я, с трудом преодолевая тошноту. Наконец я вырвала руку, вскарабкалась вверх по склону и рухнула на колени. Эли побежал следом за мной. Он обнял меня за плечи.
– Ты все еще больна. Вставай, я отведу тебя домой.
С его помощью я поднялась на ноги, прижалась к нему, а он обнял меня за талию. Так мы проделали весь путь до дома. Но стоило мне увидеть пруд, голова моя закружилась и меня вырвало. Тогда я оттолкнула Эли и, не оглядываясь, побежала вверх по мраморной лестнице.
* * *
Эли выдержал несколько первых ударов и даже сумел пару раз ответить, заставив одного из нападавших вскрикнуть от боли. Но ребята, избивавшие его, были старше и играли в футбольной команде «Мраморной компании Хардигри». И потом, он оказался один против двоих. Очень скоро Эли оказался на земле среди пустых банок из-под колы на заднем дворе школы. Кровь текла из ссадины над бровью, ребра болели, он с трудом переводил дух.
– В следующий раз позови ниггеров себе на помощь! – ухмыльнулся один из парней.
– Да, ведь у тебя же здесь есть родственники! – оскалился второй.
Когда они ушли, Эли разыскал очки, завалившиеся под мусорный бак. Оправа оказалась погнутой, стекла разбитыми. Он с трудом поднялся на ноги. Без очков Эли видел совсем плохо – все расплывалось перед глазами, мир превращался в тюрьму. Очень медленно он прошел вдоль школьного забора до ворот. Ему предстояло пройти две мили до мраморного карьера, но на дорогу он потратил очень много времени, потому что все время спотыкался и сбивался с пути. Когда наконец добрался до стоянки, где рабочие оставляли машины, Па уже ждал его у своего пикапа.
Эли сделал несколько шагов вперед, полуслепой, разбитый, с гудящей от ударов головой. Джаспер быстрым шагом подошел к нему, поднял его голову и внимательно, с болью заглянул в глаза:
– Ты выдержишь, сын?
– Да, а ты?
Джаспер кивнул, бросив взгляд на распухшие костяшки пальцев. Один из рабочих в его бригаде сказал: «А должен ли я выполнять приказы того, чей отец спал с негритянкой?» Так что пришлось поставить его на место.
– Забирайся в машину, – сказал Джаспер. – Я отвезу тебя к глазнику, чтобы он выписал тебе новые очки.
Эли кивнул и неловко полез в кабину. По дороге они молчали. Эли давно хотелось поговорить с Па о той ночи возле бара Неддлера, но он не мог себя заставить. В конце концов, эта женщина уехала. И только это имело значение.
* * *
Эли каждый день приходил в Сад каменных цветов, но Дарл там не появлялась. Наконец он перестал спускаться в волшебную долину, а вместо этого до изнеможения рубил дрова на заднем дворе коттежда – до ломоты в плечах, до кровавых мозолей. Белл с тревогой наблюдала за ним. Когда она относила чурки к поленнице, то была похожа на маленького снеговика в своей теплой куртке и стеганых штанах.
Эли с яростью поднимал топор и опускал его на полено. «Дарл больше не хочет иметь со мной ничего общего. Она никогда этого прямо не скажет, но ее тошнит от того, что я внук Энтони Уэйда. Ее семье от Уэйдов одни только неприятности!»
Но с каждым днем ему становилось яснее, что Уэйдам и самим от себя одни неприятности. Удача уходила от них, а вовсе не прирастала, как он думал. Матильда Дав сказала Ма, чтобы та больше не приходила в особняк. Во всяком случае, пока. И хотя Сван не уволила Па, у мистера Албертса вдруг не оказалось больше бухгалтерской работы для его сына.
Эли снова взмахнул топором. Он по-прежнему не мог спокойно смотреть на Па. Ведь тот солгал, когда говорил Ма, что больше не виделся с Кларой! Может быть, Па просто не хочет, чтобы Ма знала, как на него набросилась Клара, как она поехала следом за ним? Но все равно это неправильно. Ма и Па верили друг другу, а теперь в их доверии появилась трещина – как и в доверии, которое Эли испытывал к Па.
41 
