68 
Как странно, даже в эту минуту, когда Кирилл признался в предстоящей женитьбе, Майя не почувствовала к нему ненависти. Ей было нестерпимо больно, обидно, жалко его. Жаль себя и оставшихся в прошлом прожитых лет. Все зря. От нее избавились как от ненужной старой одежды. Нет, хуже. Старую одежду можно повесить в шкаф, время от времени доставать, осматривать, любоваться и снова водружать на хранение. Так может продолжаться до тех пор, пока вещь не обретет нового хозяина или не окажется на свалке. Майю выбрасывали сразу, без сожаления, безвозвратно.
– Майя, ты умная женщина. Давай останемся друзьями. – Он протянул руку ладонью вверх, но Майя не шелохнулась. Кирилл улыбнулся. – Я – твой верный друг. Помни об этом.
В этот момент она подумала, как бы он вел себя, если бы все случилось наоборот? Не он, а она дала ему отставку, а потом вот так легко протягивала руку в знак перехода их отношений в новую стадию, именуемую дружбой. Какими были бы его глаза? Неужели он мог бы так же улыбаться? Неужели его руки были бы вот так же спокойны и голос не дрожал? Ответив на все эти вопросы отрицательно, Майя медленно убрала руки под стол, впилась пальцами в колени.
– У меня достаточно друзей, Кирилл. Мужчина, которого я любила, который меня предал, не может относиться к их числу.
– Это ты сейчас так говоришь. Пройдет немного времени, и ты поймешь…
– Хватит, Аюшев. Из тебя плохой оракул. Что будет, то будет.
– Ты снова обижаешься, а напрасно. – Он чувствовал, что сказано довольно, но какая-то сила заставляла его говорить. – На работе никаких перемен не будет, не переживай. Тебя никто не станет зажимать. Никаких домогательств. Я обещаю. Ты будешь работать как раньше.
Майя пристально посмотрела на него. Кажется, он намекал на то, что, став ничьей, она может снова оказаться жертвой интриг. Здорово получается. Вероятно, он знал, что в самом начале ее работы в клинике она была вынуждена защищать свое достоинство, свою честь? Он предпочел в это не вмешиваться.
– Говоришь, никаких домогательств? Никто на меня больше не позарится в этой суперклинике? – съерничала Майя.
– Зачем ты так? Я ведь знаю, что творится вокруг.
– Всегда знал, Кирюша, или недавно прозрел?
– Всегда.
– Замечательно! – Она запрокинула голову, заразительно смеясь.
– Ты что?
– Нервы. Я, видишь ли, иногда нервничаю. – Майя опять обрела уверенность. Она снова вошла в роль женщины, жизнь которой только начинается. – У меня нет выбора. Я хочу работать на прежнем месте. Меня все или почти все устраивает. Я люблю мою работу и хорошо с ней справляюсь. Надеюсь, это замечаю не только я.
– Разумеется, – вяло подхватил Кирилл.
– А с тобой мы останемся коллегами, – добавила Майя. – Думаю, этого достаточно. Тем более что ты ведь скоро покинешь насиженное место.
– Планирую. – Аюшев не удивился, что она об этом догадалась. Он дал ей понять, что из предстоящего союза намерен получить как можно больше выгоды.
– Долго ждать ты не намерен? Хочется скорее взлететь? – улыбнулась Майя.
– Да, жаль, что все так вышло. – Кирилл вздохнул. – Была бы ты Белинская…
– О, уволь! – Фамилия невесты Аюшева резанула ее слух. Ничего более оскорбительного он сказать не мог. – Жить без взаимной любви, зная, что тебя используют, может далеко не каждая женщина. Жить во лжи – это не для меня. А что касается Белинской… Незавидная роль у твоей будущей жены.
– Тебе бы я не изменял.
– Ты садист, Аюшев, – вздохнула Майя, поражаясь собственной сдержанности, – но я на тебя не обижаюсь.
– Спасибо. Я знал, что мы поймем друг друга. Все-таки столько лет вместе. – Он переигрывал. Майя видела, как мысленно он уже мчится навстречу своему беспроблемному будущему.
– Знаю, это прозвучит банально, – не смогла не добавить она, – но ты пожалеешь о том, что сделал такой выбор.
– В тебе говорит оскорбленная женщина, Майя, – разведя руки в стороны, заметил Аюшев. Его красивое лицо стало надменным, отчужденным. Ему нравилось, что ее обида снова прорвалась. Значит, равнодушие и спокойствие напускные. Значит, она все еще любит его. Это ничего не могло изменить, но самолюбие Кирилла было удовлетворено.
– Нет. – Она покачала головой и даже смогла улыбнуться. – Ты еще вспомнишь мои слова.
– Ну, хорошо. Давай на этой загадочно-паранормальной ноте окончим наш разговор, – нетерпеливо ерзая, предложил Кирилл.
– Давай. Разговор на самом деле затянулся. Не провожай меня. – Она первой поднялась из-за стола и вышла из ресторана. Майя больше никогда не переступит его порог. Здесь ей разбили сердце.
68 
