229 
Наконец-то они добрались до сути.
Конечно, прием в честь Дорис Эндрюс отменили.
– Я приношу извинения… – оправдывалась Эвита.
– Не глупи, – ответила Дорис. – Разве можно давать прием в такое время… Я приехала не ради него. Просто хотела повидаться с тобой…
Дорис не отходила от Эвиты и постоянно утешала ее. Это устраивало Джорджа. Ему хотелось остаться наедине со своим горем. Нельзя навязывать другим свою беду. Он подспудно понимал, что виноват… Если бы он прислушался к Эвите… Если бы больше интересовался тем, чем занимается Кристина… С кем встречается… Почему он не поверил интуиции Эвиты о Нино, а посмеялся над ее страхами…
Женщин оставили вместе, и к понедельнику Эвита убедилась, что вряд ли пережила бы выходные без поддержки подруги.
– Как твой муж? – наконец-то вспомнила она.
Я развожусь, – просто заявила Дорис. – Всю жизнь он следил за мной. Никогда не занимался сексом. Но я все понимала. И была идеальной женой. Однако в последнюю неделю он стал просто буйным. Однажды он вернулся со студии и избил меня. Да, по-настоящему избил. Не знаю, почему. Я тут же ушла. Пусть наслаждается особняком и машинами. Мой адвокат позаботится, чтобы я не пострадала. А поскольку я собиралась приехать сюда, то все сложилось само собой.
– Я рада, что ты приехала, – сказала Эвита. Они сидели в комнате со стеклянными стенами и множеством цветов и смотрели на бассейн. – Что ты будешь делать, когда уедешь домой?
Дорис покачала головой:
– Не знаю. Может быть, поеду в Европу. Хочешь поехать со мной?
– Я не могу строить планы.
– Конечно, – она коснулась руки Эвиты и ласково пожала ее. – Но когда сможешь…
Эвита разрешила Дорис задержать свою руку. Она успокаивает… Заставляет забыть…
– Почему бы тебе не прилечь? – спросила Дорис – Ты, должно быть, устала?
Эвита кивнула. Она действительно устала. Врач дает ей успокаивающие. Очень сильную дозу.
Дорис повела ее в спальню.
– Джордж сказал, что придет поздно, – сказала она, – и попросил меня остаться с тобой.
– Это необязательно, – запротестовала Эвита.
– Знаю, но мне бы хотелось. Мы подруги. Я хочу помочь. Повернись, я расстегну тебе платье.
Эвита подчинилась. Она знала, что произойдет, но была не в силах остановить это… Да и не хотела…
Платье соскользнуло и упало на пол. Она шагнула к постели. Эвита закрыла глаза и ждала, когда присоединится Дорис. Долго ждать не пришлось.
– Хочешь слетать в Рио? – спросил Коди.
– Нет. Чем это поможет? – ответила Линда.
– Может, лучше быть ближе к месту событий?
– А ты поедешь?
– Если захочешь.
– Я не могу есть, – Линда оттолкнула тарелку с салатом и оглядела ресторан. – Посмотри, как они жуют. И всем плевать.
– Они, наверное, не знают ни Даллас, ни Эла.
– Почему ты всегда называешь Даллас и Эла? – взорвалась Линда. – Поль тоже в самолете. И Эван. И Берни. И другие люди. Ты следуешь дурным традициям телевидения, там говорят только о Даллас и Эле, как будто никого другого с ними нет.
– Не злись, я знаю, что ты чувствуешь… Линда понимала, что виновата.
– Извини, Коди, я не должна срывать на тебе свои чувства. Все из-за неизвестности… Это ужасно. Лучше бы они умерли. Если бы самолет разбился, и их нашли, то мы бы хоть знали точно, – она дотронулась до руки Коди. – Я хотела сказать совсем не это. Просто все смешалось, спуталось. Ты знаешь, что я зарабатываю сейчас больше денег, чем когда-нибудь? Фотографии Даллас распродаются мгновенно, так же как и снимки Эла. Неприятно делать на этом деньги.
– Так всегда бывает.
– Боже, Коди, неужели мы ничего не можем сделать? Нельзя просто сидеть здесь.
– Мы можем поехать в Рио. Скажи, и я тут же куплю билеты.
– Не знаю… А что ты думаешь?
– Думаю, нам надо ехать.
– Ты прав, давай поедем: Но только я хочу сама оплатить билет. Понятно?
– Как знаешь.
Вместе с полицией Джордж пошел в бедную однокомнатную квартиру Нино. Обе девушки снабдили их адресом.
Полицейские снимали отпечатки пальцев и добывали новую информацию. После Нино в квартире остались лишь разбитые темные очки и грязная майка. Запущенная комната ничего нового не таила. Разбитая пепельница с окурками. Женские шпильки на грязной простыне. Под кроватью нашли золотую сережку. Просто золотое кольцо, которое вдевается в ухо. Такое носила Кристина.
– Это принадлежит вашей дочери? – спросил шеф полиции. Джордж заколебался, разглядывая серьгу. Он был убежден, что она принадлежит Кристине, но вслух сказал:
229 
