49 
Права была мама. И пристают ко мне такие же уродцы. О господи, я боюсь его…
Алиса поняла, что ничего толкового от нее сейчас не услышит. Девушке нужно было успокоиться. Посмотрев на часы, Ляля поняла, что опоздала на свидание. «Черт с ним», – решила она, помогая подруге подняться.
– Пойдем, милая, нечего обтирать грязные ступеньки, – прошептала Алиса на ухо Марине, когда та перестала рыдать и только тихонько всхлипывала.
– Я хочу домой, – сказала Марина, поднимаясь.
– Хорошо, хорошо, пойдем.
Они поднялись на нужный этаж. Марина дрожащими руками открыла дверь и, оглянувшись на подругу, произнесла:
– Мне еще на работу надо успеть. Не знаю, как я смогу сегодня мыть эти бесконечные коридоры.
– Я помогу тебе, не бери в голову, – снимая шубу в прихожей, ответила Алиса. Она положили ее на стул, стоящий неподалеку, потому что вешалки здесь не было отродясь. Порядок Марина в квартире навела, а вот обзавестись даже необходимыми вещами пока не могла. – Иди прими душ, а я пока чайник поставлю.
Марина послушно побрела в ванную. Включила газовую колонку и сделала воду погорячее. Душ недовольно заворчал, зашипел и наконец начал давать равномерный поток разряженной на мелкие струи воды. Она обволакивала дрожащее тело и расслабляла. Капли от сильного напора попадали на недавно покрашенные голубой краской стены.
Через несколько минут, завернувшись в большое мягкое полотенце – подарок Софьи Львовны, – Марина сидела на кухне, обхватив ладонями чашку с горячим чаем.
– Теперь скажи членораздельно, что за истерика? – Алиса сидела напротив, внимательно глядя на подругу.
Марина уже могла более спокойно говорить о случившемся. Она рассказала о Тимуре, о том, что его внимание было ей крайне неприятно. Она с ужасом повторила его последние слова.
– Он собирается меня чему-то учить. Он смотрит так, что… Я боюсь его, Ляля, боюсь.
– Кого?
– Тимура. Мы вместе учимся.
– Ты берешь в голову то, чего не следует. На твоем месте я бы просто не обращала на него внимания, если он тебе не нравится.
– Ты никогда не будешь на моем месте, – вдруг резко сказала Марина и, не мигая, посмотрела на Алису. – Никогда!
– Почему ты так говоришь? Я ведь ничего плохого не имела в виду.
– Прости, не слушай меня. – Марина подперла щеку рукой. – За мной никто никогда не ухаживал, понимаешь? Я жду, конечно, жду этого, но в искренность не верю.
– Не нужно так себя принижать. Ты хочешь любви другого человека, а сама себя считаешь недостойной этого. Так ничего не получится.
– Я предчувствую что-то нехорошее. – Маринкин голос снова задрожал.
– Можешь пожить у нас. Ты просто держишь себя в стрессе, нужно расслабиться. Мама будет рада. – Марина отрицательно покачала головой. – И эта твоя работа – ты слишком устаешь. Сколько раз родители предлагали тебе помощь, а ты отказывалась. Они делали это от чистого сердца, как всегда. Прими ее и освободись от необходимости мыть школьные коридоры.
– Нет, нет, я не могу. – Марина встала и подошла к окну. Она стояла, закутанная в полотенце, с обнаженными плечами, босиком. Такая хрупкая, тоненькая, беззащитная – у Алисы сжалось сердце. В который раз она подумала, что Марина даже не осознает, насколько она сильнее ее. Выдерживать такой жизненный ритм, такие удары судьбы и не сгибаться она бы не смогла. – Я не могу злоупотреблять их добротой. Думаешь, я не понимаю, что только благодаря им я не попала в интернат или, того хуже, на панель.
– Ты говоришь такие страшные вещи…
– Реальность, подруга, не более того. Моя мама наверняка была бы рада такому развитию событий. Царство ей небесное. – Марина быстро перекрестилась и снова вернулась за стол. Она выглядела успокоившейся. На самом деле она вдруг сказала себе «чему быть, того не миновать» – и ей стало легче. – Я совсем заморочила тебя. Ты куда-то шла?
– Теперь это не имеет значения.
– Перестань, спасибо, я пришла в норму. Если бы не ты, сидела бы я сейчас на лестнице и рыдала, рыдала. – Марина кисло улыбнулась. – Меня можно оставить одну.
– А я не хочу оставлять тебя. Сейчас пойдем к тебе в школу – я помогу убрать.
– Да ты что?! – От возмущения Марина вскочила и замахала руками. – Никогда не допущу этого. Еще чего не хватало.
– Маринка, за кого ты меня принимаешь, не пойму? – удивленная ее бурной реакцией, спросила Алиса.
– И не спрашивай. Но в моих мыслях ты и грязная тряпка – понятия несовместимые, ясно?
49 
