Особенно,... 
71 
— Не трать на меня свое красноречие, — отрезал Куинн. — Слушай, я тут попал в небольшой переплет, по телефону говорить не хочу, но мне нужна твоя помощь.
Он услышал, как передние ножки стула Грейди ударились об пол, и представил себе, как тает улыбка его партнера, как он берет ручку и шарит по столу в поисках листа бумаги.
— Давай, я готов.
— Мне нужно, чтобы ты нашел для меня номер машины, который я разглядел только частично. Номер пенсильванский. Уверен, машина взята напрокат, но все равно надо проверить.
Назвав Грейди букву и цифры, цвет и марку автомобиля, Куинн откинулся на диване и дожидался, когда друг начнет пытать его. Грейди, к удивлению Куинна, спросил только:
— Что-нибудь еще?
— Да. — Куинн закрыл глаза. — А вот это уже посложнее и, думаю, совсем незаконно. Я хочу, чтобы ты собрал все сведения о Паркере Уэстбруке Третьем.
— Шутишь?
— Нет. От колыбели до настоящего момента, и все в промежутке между ними. Мне нужны полные финансовые отчеты, сведения о том, что он ест, с кем спит, с кем общается — лично и по телефону, включая сотовый. Слухи, намеки, личные мнения — все, что тебе удастся выудить. Используй свои личные связи в загородном клубе, чтобы выведать все сплетни. От А до Я, Грейди, всю подноготную, назови это как хочешь, и без записей, чтобы никто не соотнес это с нами. Сколько тебе на это потребуется времени?
Грейди, который писал на обрывке бумаги, быстро запомнил номер автомобиля, затем скормил листок машине для уничтожения бумаг, стоявшей у него под столом,
— Ну почему ты не попросил меня пробраться в Овальный кабинет в Вашингтоне и оставить там надпись «Здесь был я» или сделать что-то другое, полегче, чем сломать толстую стену молчания, скрепляющую воедино Мейн-лейн? Что случилось? Похоже, что-то важное. Куинн Делейни не просит делать ничего противозаконного, разве что это очень важно. Наша девочка в безопасности?
— Да, — заверил его Куинн, глядя через комнату на входную дверь. — Все время у меня на глазах. И я не хочу влезать в это больше, чем уже сделал, Грейди. У меня просто включилось шестое чувство, и я действую по наитию.
— Ага, — поддакнул Грейди. — В последний раз, действуя так же, ты закончил не с той стороны пистолета, и твоя мама взяла с тебя обещание раз и навсегда оставить практическую работу и перекладывать бумажки. Твоя йога по-прежнему дает о себе знать в дождливую погоду?
Слишком хорошо помня тот день, когда ему пришлось разоружать фанатичного последователя какой-то непонятной религии, собиравшегося спасти мир, убив рок-звезду, которую Куинн охранял, он рассеянно потер левое бедро, место ранения.
— Нет, — ответил он, — но здорово чешется, предостерегая меня каждый раз, когда ты говоришь, что даешь мне простое задание, поскольку у тебя неотложное свидание и я должен заткнуть дыру.
— Можно подумать, что тебе это так ненавистно, — рассмеялся Грейди. Затем снова стал серьезным. — Дай мне три дня, а потом звони, и звони домой, ладно? Это для легкого задания, в смысле найти машину по номеру, не спрашивая: «Мама, можно? « Остальное займет больше времени, если ты ищешь то, что я предполагаю. Скрытые сведения всегда труднее раздобыть, а эти люди умеют глубоко их прятать.
Куинн услышал, как открылась и закрылась дверь Шелби, посмотрел на свои часы и чертыхнулся.
— Проклятие, мне надо идти! Не больше недели, Грейди, хорошо?
Он натянул кроссовки и догнал Шелби на улице, когда она уже шла к Тони.
— Ну как ты себя чувствуешь? — спросил Куинн, поравнявшись с ней.
— Ты ходил в полицию? — Шелби смотрела на него с тем выражением в глазах, которое он надеялся уже никогда у нее не увидеть. — Что тебе там сказали?
В полицию Куинн не ходил. Визит в полицию только замутил бы воду. Он понимал это. Черт, и Шелби это понимала, поскольку скрывала, кто она. Дело в этом? Шелби волнуется из-за полиции?
— Ничего особенного, только то, что в ближайшие пару дней усилят патрулирование. А пока просили нас никому ничего не говорить, потому что это мог быть случайный инцидент. Я так понял, что они не хотят тревожить население.
Врал Куинн хорошо. Так правдоподобно. Она ни на секунду не усомнилась бы в его словах, если бы не знала то, что знала. Шелби кивнула на ходу. Странно. Она по-прежнему может передвигаться. Функционировать. Даже несмотря на то, что ее сердце, ее доверие разлетелись на мелкие кусочки.
— Я никому не скажу, — пообещала Шелби. — Даже Бренде. Особенно Бренде. Она очень расстроится.
71 
