97 
– Что вас больше всего удивило или встревожило в детях, когда вас наняли за ними присматривать?
Тоня подалась вперед, колыхнув внушительным бюстом, и округлила глаза.
– Они целых три дня молчали! Десять лет работаю с детьми – никогда с таким не встречалась.
– И почему они молчали, как по-вашему?
– По-моему, от страха. Они ее боялись. Свою мать. Боялись, что она их накажет. Они ее не любят.
Энджи встала и выразила протест, но ответа судьи Мишель не расслышала. Затем снова раздался голос Тони:
– Они ни разу не произнесли ее имя. Никто из них не плакал и не звал маму. А крошка Кевон – я его зову своим ангелочком – уже через два дня залез ко мне на коленки, обнял и спросил: «Будешь моей мамочкой?»
Мишель стало нехорошо. Если бы Дженна или Фрэнки… Впрочем, Кевон этого, конечно, тоже не говорил. Из троих детей Джады малыш Кевон был самым «маминым», уж Мишель-то это точно знала. Боже, а каково Джаде выслушивать такое наглое вранье?! Как она это выдерживает ? Больше всего на свете Мишель сейчас хотелось оказаться на месте свидетеля и рассказать судье, всему залу, как заботилась о своих ребятах Джада, как кормила и учила, как любила их все семь лет…
Мишель впервые попала в зал суда. Мысль о том, чтобы появиться в таком же зале с Фрэнком, занять место свидетеля, отвечать на каверзные вопросы прокурора и в конце концов попасться на удочку, привела ее в ужас. Большим усилием воли она заставила себя не броситься прочь отсюда и сосредоточить внимание на главных действующих лицах процесса.
Энджи опять покинула место за столом и вела перекрестный допрос Тони.
– Итак, миссис Грин, вы утверждаете, что долгое время работали с детьми.
– О да! – важно подтвердила Тони Грин. – Более десяти лет.
– У вас есть специальное образование? – продолжала Энджи.
– Протест, ваша честь! Позвольте напомнить уважаемому коллеге, что миссис Грин не является подследственной. Какое отношение к делу имеет ее образование?
– Самое прямое, если мы намерены выяснить ее компетентность и опытность.
– Протест отклонен. Этой женщине доверено воспитание детей миссис Джексон.
– Закон штата Нью-Йорк требует, чтобы воспитатель имел лицензию на работу с детьми. У вас она есть, миссис Грин?
– Разумеется! – Тоня засияла. – С собой, в сумочке. Вместе со страховым полисом на тот случай, если с детишками – дай им господь здоровья – что-нибудь случится.
Энджи, похоже, стушевалась.
– Подайте мне сюда эти документы, – приказал Снид приставу.
– Сколько детей было на вашем попечении за десять лет? – продолжила допрос Энджи.
– О-о-о! Много!
– Назовите, пожалуйста, их имена. Наступившая пауза длилась достаточно долго. Наконец подскочил дошлый адвокатишка:
– В целях экономии времени, ваша честь, я предлагаю представить подробный список позже.
Мишель голову бы дала на отсечение, что Тоня Грин понятия не имеет, с какого боку подойти к ребенку.
– Согласен. Продолжайте, советник, – бросил судья Энджи.
Даже Мишель, с ее не самого лучшего места, заметила удивление Энджи. В самом деле странно, что судье не понадобился список. Оставалось только надеяться, что у Энджи отыщется еще что-нибудь, чем зацепить лгунью.
– Вернемся к вашей оценке состояния детей. Не подсказывает ли вам многолетний опыт, что дети могли несколько дней молчать от страха, от тоски по матери и по дому?
– Если дети хотят домой, они всегда плачут и зовут мамочку, а эти просто молчали, – отрезала Тоня.
Энджи нахмурилась:
– Вам известна фамилия педиатра ваших подопечных? Что же вы намерены делать, если кто-нибудь из них заболеет?
– Отвезу в больницу. Или наберу 911.
Мишель ушам не поверила, услышав ответ, которым сама свидетельница явно гордилась. Ну и дура! Как же без своего доктора? Надо думать, судья знает, что настоящая мать – или няня, если уж на то пошло – связывается с детским врачом как минимум дважды в неделю.
– А что любят дети смотреть по телевизору, знаете?
– Ой, да они его все время смотрят! – с широкой улыбкой отозвалась Тоня.
– То есть вы позволяете детям постоянно смотреть телевизор?
Улыбка потускнела.
– Ну, не совсем…
– Что именно вы позволяете им смотреть? Какие программы они любят?
– Н-не знаю.
– Миссис Грин, вам платят за услуги няни и воспитателя, и тем не менее вы не знаете ни фамилии домашнего врача, ни вкусов детей. В чем же заключаются ваши обязанности? – Энджи не дала своей визави возможности ответить и заглянула в блокнот. – Правда ли, что пятого, восьмого, десятого ноября, как и еще много раз, Клинтон Джексон приходил к вам вечером и покидал ваш дом после трех часов утра?
97 
