107 
– Чед, – вновь с упреком проговорил Ник.
– Извини, – громко сказал Чед.
– Да, – ответила Валери, – я потеряла все свои деньги. Именно поэтому я живу в каретном доме и работаю у твоего отца. И вот что я скажу тебе, Чед: я не хотела лишаться денег, до сих пор испытываю неудобства, потому что не могу позволить себе большую часть из того, к чему я привыкла с детства; потеряла свое поместье, то, где ты видел меня в тот день, помнишь? Но теперь, несмотря ни на что, у меня есть работа, есть друзья, с которыми я познакомилась, я живу замечательной жизнью.
– О! – он поставил перед ними стаканы с чаем, – поэтому ты…
– Стоп! Теперь моя очередь спрашивать, – не церемонясь, перебила его Валери. – Я хочу еще так много узнать о тебе. Скажи, чем еще кроме сада, рисования и игры на барабане ты увлекаешься?
Чед пустился в описание школы, друзей, занятий штангой, рассказал о прочитанных книгах, увлечении велосипедом.
– Отец разрешает мне кататься по Джорджтауну; я уже хорошо знаю окрестности. Хотя было бы лучше, если бы я ездил на машине.
– Почему?
– Знаешь, дождь, иногда снег; иногда очень трудно. Мне хотелось бы ездить на машине. Отец обещает научить водить.
– Разве этому не учат в школе?
– Да ну! Большую часть времени приходится заниматься на тренажере, а до настоящей машины не добраться. Правда, есть одна штука, не слабая, которую там дают, брат моего друга…
– Чед, – внезапно произнес Ник, – когда ты собираешься идти?
– Ну нет, – заныл Чед. – Я забыл, разве нельзя позвонить и сказать, что я не могу прийти?
– Нет, ты же знаешь, нельзя. Прошло почти два месяца, и ты должен идти. Ты должен стоять перед домом – во сколько?
– В шесть тридцать. Еще рано.
– Уже шесть часов, и тебе пора одеваться.
– Да это пять минут. Нельзя, что ли, дорассказать про машины, а?
Ник взглянул на светящееся от воодушевления лицо сына и подумал о прошедшем часе, в течение которого его сын разговаривал с Валери гораздо откровеннее, чем, насколько было известно Нику, с родной матерью.
– Конечно, только не растягивай.
Чед закончил свой рассказ, но его энтузиазм пропал и лицо утратило живость.
– Похоже, пора одеваться, – проговорил он неохотно. – Ой, подождите, сначала я хочу сделать Валери подарок. Я хочу сказать, может быть, я тебя уже не застану, когда возвращусь. Хотя, может быть, ты еще будешь, я ненадолго, во всяком случае я хочу преподнести его сейчас, идет? Не волнуйся, пап, одна минута!
Он направился в сарай, почти незаметный позади кустарника, и взял садовые ножницы.
– Ты сказала, что любишь розы и хотела, чтобы они всегда были у тебя?
– Да, – проговорила Валери, почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы.
Чед опустился на колени перед кустом роз, которыми восхищалась Валери, и внимательно осмотрел каждый цветок, выбирая самые лучшие. Валери и Ник посмотрели друг на друга, и он накрыл ее руку своей.
– Спасибо, – проговорил он очень тихо, – ты говорила с ним как со взрослым. Ему это понравилось. Мне тоже.
– Он замечательный мальчуган, – мягко ответила Валери. – Ты должен им гордиться.
Легкий звук привлек ее внимание.
– Это…?
– Невыразимо горд, – сказал Ник. Он тоже услышал звонок в дверь, но не обратил внимания; его мысли были заняты тем, что рука Валери лежит под его рукой, он вдыхал ее запах, ему хотелось ее поцеловать.
Елена тоже услышала звонок в дверь из комнаты для стирки и пошла открывать.
– Добрый вечер, миссис Эндербай, – сказала она, – Чед во внутреннем дворике.
– Предполагалось, что он будет ждать меня у входа, – сказала Сибилла.
Они с Чедом условились об этом: она не любила входить в этот дом, зная, что обычно, когда она приезжала, Ник куда-нибудь уходил.
– Вы на десять минут раньше, – сказала Елена, – и у них сегодня гость; Чед, должно быть, пропустил время, когда нужно выходить.
– То есть забыл.
Сибилла прошла через прихожую на кухню, затем в комнату, где обычно завтракали. Подойдя к двери, ведущей во двор, она посмотрела в окно и замерла. На террасе, расцвеченной солнечными и теневыми пятнами от кленовых листьев, за стеклянным столиком спиной к ней сидел Ник, а Валери – Валери! – сидела рядом с ним.
Стоя в тени комнаты, Сибилла увидела, что когда Чед повернулся к ним, Ник убрал свою руку с руки Валери. Она видела, что Ник сидел вплотную к Валери, что ее сын подошел к ним и преподнес Валери пять чудесных роз цвета слоновой кости, видела, как улыбнулся Ник, а Валери, наклонившись, поцеловала Чеда в щеку, легонько потрепав по волосам, видела, как Ник вновь положил руку на руку Валери, когда Чед обнял ее и поцеловал в щеку.
107 
