6 
Оделла внимательно слушала, а он продолжал:
— Она обладала силой и красотой духа, которые у тебя, моя милая, тоже есть. Это то, чего нельзя узнать из книг, то, чему не может тебя научить ни один, даже самый лучший учитель. — Он улыбнулся: — Это — то, что приходит из самых глубин твоего существа.
Оделла склонила голову ему на плечо.
— О, папенька, ваши слова для меня — самый лучший, самый чудесный подарок на свете!
— Я говорю правду, — сказал граф, — и это качество пригодится тебе в будущем. Ты должна обещать мне, Оделла, что независимо от того, что случится, ты будешь следовать своей интуиции.
Он говорил серьезно, и Оделла так же серьезно ответила:
— Именно это я стараюсь делать, потому что мама велела мне доверять лишь интуиции в оценке людей, — точно так же она сама поступала.
— Твоя мать была права, и этот совет ты не должна забывать, — сказал граф.
— Я никогда не забуду ничего, что говорила мне мама, — пообещала Оделла.
Воцарилась тишина, и лишь через некоторое время она сказала:
— Вероятно, у вас есть серьезная причина говорить мне об этом именно сейчас, папа?
Ее отец улыбнулся.
— Используй свою интуицию и получишь ответ — «да»!
— Какая же? — спросила Оделла. Отчего-то внезапно ее охватил страх. Она с самого приезда не могла избавиться от чувства тревоги и догадывалась, что этот разговор как-то связан с ее причиной.
Граф, задумался, подбирая слова, и наконец сказал:
— Поскольку твоя бабушка обожала твою мать, то, умирая, она завещала ей все, что имела.
Оделла слушала, а граф говорил:
— В то время это было не много — несколько сотен в год. Твоя мать оставила все тебе. И теперь ты неожиданно стала очень богатой девушкой!
— Я… я не понимаю, — воскликнула Оделла. — Мне всегда представлялось, что семья мамы была довольно бедной,
— Это правда, — кивнул граф. — Но незадолго до смерти твоя бабушка получила некоторое количество акций от своего крестного отца, который был американцем.
— Американцем! — воскликнула Оделла.
— Не помню, чтобы твоя мать хоть раз упоминала о нем, — сказал граф, — но он был родом из штата Техас.
Граф помолчал и затем продолжал:
— К сожалению, поскольку мы люди довольно замкнутые, нас не особенно интересует, что происходит по ту сторону Атлантики.
— И он оставил акции бабушке? — уточнила Оделла, пытаясь понять. — Почему же мама не могла ими воспользоваться?
— Именно это я собираюсь тебе объяснить, — сказал граф. Он опять на мгновение замялся, а потом произнес: — Акции, которые унаследовала твоя мать, за минувший год невероятно взлетели в цене. Они вложены в нефть, и нефть, найденная в Техасе, означает, что их владельцы в мгновение ока стали миллионерами!
Оделла потрясение уставилась на него.
— И вы говорите, папа, что эти деньги теперь мои?
— Ну да, моя дорогая, — и ты должна понимать, что это накладывает на тебя очень большую ответственность,
— О, если бы мама знала! — воскликнула Оделла. — Она так мечтала построить больницы и школы в деревнях вокруг Шэлфорда!
— Я знаю, — сказал граф. — Но, к сожалению, у меня для этого никогда не было свободных денег.
— А я могу сделать это сейчас? — спросила Оделла.
Граф улыбнулся:
— Если хочешь. Но в то же время не забывай, что вряд ли ты проведешь остаток жизни в Шэлфорде.
Оделла вопросительно посмотрела на него, и он пояснил:
— Ты, конечно же, выйдешь замуж, и, хотя это отчасти разобьет мое сердце, поскольку мы опять будем в разлуке, я хочу, чтобы ты была так же счастлива с мужем, как был счастлив я с твоей матерью.
Оделла заметила, что он не сказал «как я с Эсме».
— Я молюсь, папа, — ответила она, — о том, чтобы найти человека, которого буду любить и который будет любить меня так же, как вы любили маму. Но, по-моему, на всем свете нет другого столь же замечательного человека, как вы!
— Теперь и ты решила мне льстить, — рассмеялся граф. — Конечно же, ты найдешь кого-то, но в то же время тебе будет нелегко избежать охотников за приданым!
— Я читала об этих охотниках, — сказала Оделла, — а девочки в пансионе часто смеялись над итальянскими аристократами, которые только и знают, что высматривать богатых невест!
— Боюсь, что и в Англии найдется немало тех, кто делает то же самое, — заметил граф. — Поэтому, моя драгоценная дочь, я должен предпринять все, что в моей власти, чтобы оградить тебя от людей, для которых твои деньги — неодолимый соблазн.
6 
