Особенно,... 
25 
— Зачем вы это делаете? Это моя работа.
— Tea! — воскликнула Келли, резко обернувшись. Внезапное появление экономки и вправду напугало ее.
А та не считала нужным скрывать своего презрения. Пожилая женщина, которую Келли знала с детства и которая всегда к ней очень хорошо относилась, теперь так же, как и Александрос, пребывала в заблуждении относительно роли Келли в известной интриге. Келли больше не могла этого выносить. Она готова была разразиться слезами отчаяния, вдруг почувствовав себя совершенно одинокой в огромной вселенной.
Tea фурией выхватила у нее из рук тарелку и салфетку и боком оттеснила от кухонного стола.
— Tea, прошу вас… Мы можем поговорить? — робко произнесла Келли.
Экономка грозно посмотрела на Келли, покачала головой и фыркнула.
— Можешь не объясняться, — сухо проговорила она. — Я всегда подозревала, что тебя на это подбила Элейни. Так?
Келли изумленно посмотрела на Tea и кивнула.
— В том, что она испорченная девица, я никогда не сомневалась. Но как ты могла поддаться ее влиянию? Этого я тебе не могу простить.
— Что вы имеете в виду, говоря, что я поддалась ее влиянию?
— Не нужно выгораживать ни ее, ни себя. В этом деле все кристально ясно, — проигнорировала вопрос Tea.
— А для меня ничего не ясно, — тоном упрямого ребенка произнесла Келли. — Я поцеловала Александроса не потому, что меня на это подбила Элейни. Она лишь заверила меня, что больше не представится повода признаться ему в своих чувствах. Видимо, ей уже было известно о его предстоящей помолвке, так я думаю. А поцеловала я его, потому что на меня нашло затмение. Или потому что давно мечтала об этом… — проговорила Келли, присаживаясь на стул.
— Конечно, Элейни знала, поэтому и воспользовалась твоей глупостью, девочка. Если это была, конечно, только глупость, а не что-то похуже, — процедила Tea. — Александросу известно, как именно это произошло?
— Вы о чем? — удивилась Келли.
— Ему известно про роль Элейни в этой истории, бестолочь? — раздраженно воскликнула Tea.
— Нет, конечно… И я не хочу, чтобы он об этом узнал. — Девушка взволнованно покачала головой.
— Это почему еще? — возмутилась экономка.
— Он захочет отомстить ей. Я не могу этого допустить. Она моя родственница, несмотря ни на что.
— Не говори глупости. Никогда Александрос Корос не станет мстить какой-то Элейни!
— Но он ведь считает возможным мстить за то же самое мне? — Келли округлила глаза.
— К ней он безразличен. Но не к тебе. До того случая Александрос считал тебя невинным младенцем. Представь, каким был его шок. И дело даже не в расстроившейся сделке на многие миллионы, а в том, что он не вынес твоего падения.
— Но если я теперь расскажу про Элейни, он подумает, что я из подлости хочу свалить на кузину свою вину. Она ведь не насильно толкала меня к Александросу. И поцеловала я его не по ее наущению…
— Какая же ты глупая, дочка! — воскликнула Tea. — Если семь лет назад это можно было считать ребяческой наивностью, то в твои годы уже нельзя оставаться такой. Элейни — эта завистливая девчонка — откуда-то прознала про помолвку и подбила тебя на признание, потому что хотела, чтобы Александрос заставил тебя почувствовать себя отверженной. А на случай какого-либо инцидента запаслась фотоаппаратом и не прогадала. Я и прежде замечала за Элейни, что она не упускает ни случая, чтобы подставить тебя. И мне неприятно было наблюдать, с какой доверчивостью ты к ней относишься.
— Но именно мой поступок расстроил его помолвку. Моя вина, что я позволила Элейни уговорить себя. На мне ответственность за разбитую любовь. Не могу я после стольких лет приплетать к этой нелепой истории собственную кузину. Даже если вы и считаете ее подлой.
— О какой разбитой любви ты говоришь, дитя?! — Tea всплеснула руками. — Да ты хоть представляешь, что с Александросом творилось после этой публикации? Если бы это была любовь, все бы можно было поправить. Но он следовал указанию своей матери, которая договорилась с родителями Пии об этом союзе. Она любым способом хотела вернуть былое величие корпорации «Корос», которая пострадала из-за болезни старшего Короса. Мать Александроса как чумы боялась банкротства. Она не оставила сыну иного выбора. Представляешь, какие со всех сторон обрушились на него удары из-за этого так называемого разоблачения?
— Я догадываюсь, что ему пришлось не просто, — робко произнесла Келли.
25 
