Особенно,... 
26 
— Она, видишь ли, догадывается! — погрозила ей пальцем Tea. — Ты должна признаться ему, как в точности это произошло. Александрос не слепой и не дурак. Он и прежде догадывался, что Элейни не так проста, какой хотела казаться.
— О боже! Я не могу, Tea.
— Но ты должна… Александрос всего лишь хотел учиться в художественном колледже, а вместо этого его вынудили заняться семейным бизнесом, к которому он был совершенно равнодушен. Бедный малыш согласился на этот брак, лишь бы не гневить мать. Он играл в игры этих снобов — родителей Пии, — чтобы они приняли его. Ему со многим пришлось смириться. Но только не с тем, что маленькая девочка, которая долгие годы была для него воплощением простодушия, оказалась такой же ядовитой змеей, как и все его окружение.
Келли тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.
— Мои родители… — Девушка всхлипнула. — Они с позором вытолкали его из нашего дома после той публикации. Я хотела все объяснить, но никто меня не слушал — ни папа с мамой, ни Александрос.
— А ведь ближе вас у мальчика никого никогда не было. Разве что сестры, но у них давно уже своя жизнь. Потеряв уважение твоих родителей и уважение к тебе, он сделался совершенно другим человеком.
— Да, он очень изменился, — согласилась с экономкой Келли. — Как, должно быть, сильно он ненавидит и презирает меня, Tea!
— Может, и вправду ненавидит… Но если бы презирал, то не женился бы. — Tea улыбнулась ей впервые с момента встречи. — Ты обязана признаться ему. Сними с его души этот груз.
Келли больше не задевала нарочитая суровость пожилой женщины. Она была счастлива вновь обрести старого друга. Время до возвращения Александроса они провели в мире и согласии.
Келли, не таясь, поведала Tea о себе все. Девушке даже показалось, что все начинает вставать на свои места. Келли ощущала долгожданное облегчения, зная, что кто-то знает правду и верит, что она не замышляла дурного против Александроса. Мнение Tea было для нее важно, потому что экономка с огромной симпатией относилась к молодому хозяину и была для него все равно что член семьи.
Поэтому Келли и спала крепко в следующую ночь. Она надеялась, что все образуется, когда Александрос вернется. Tea заверила ее, что объяснение необходимо, и не столько ради душевного спокойствия Келли, сколько ради Александроса.
Молодая супруга не знала наверняка, когда возвратится муж. Она ждала его с нетерпением, свойственным влюбленным, хотя и не могла похвастаться взаимностью этого чувства. Слишком все неоднозначно было в их отношениях. Келли не осмеливалась думать о любви, для нее гораздо важнее было получить прощение Александроса. Однако же она осознавала ту пылкость, с которой думает о нем. А думать о нем иначе не представлялось возможным.
Келли вошла в залитую лунным серебром спальню и, не включая свет, легла в постель. И вновь она отходила ко сну, думая об Александросе, предвкушая его возвращение. Сон нахлынул внезапно. Девушка увидела себя идущей на неведомый зов к дверям спальни Александроса. Она чувствовала, как кладет руку на медь дверной ручки, как тянет дверь на себя, затаив дыхание…
Келли проснулась так же неожиданно, как и уснула. И прислушалась. В доме царила тишина. Уставшая от хозяйственных забот Tea наверняка давно спит. Келли удивилась своему короткому видению. Она встала со своей постели. От спальни Александроса ее отделял узкий коридор. Девушка, уверенная, что мужа нет дома, решилась на маленькую авантюру…
Келли пересекла этот узкий коридор, слабо освещенный ночниками, и беззвучно приоткрыла дверь в чужую комнату. Тут она еще не была. В бледном лунном свете она разглядела лаконично обставленный кабинет с пейзажами на стенах. Келли проследовала дальше в спальню.
Как темно!.. Келли на ощупь подошла к постели, которая показалась ей непривычно жесткой.
Вдруг ее ослепила вспышка света. Это открылась дверь в ванную комнату, и в проеме она увидела четкий силуэт Александроса! Он был наг, вода стекала по его волосам. Девушка попыталась отвести от него взгляд, но не смогла.
До этой секунды все происходило как в фантастическом сне. Келли и теперь не была уверена в реальности происходящего. Она плотно зажмурилась, надеясь, что это не более чем продолжение ее прежнего видения. Но голос Александроса пронзил мнимый сон:
— Келли?!
Девушка хотела было бежать прочь, но не смогла сдвинуться с места, пыталась закричать, но паника сковала ее и бедняжка не сумела открыть рта. Она словно боялась найти ответ на вопрос, сон это или явь.
26 
