51 
Вскоре Таисия и Самойлов сидели за столом и ели пельмени.
— Вкусные пельмешки. Хорошо бы их под водочку, — предложила Таисия неожиданно.
Самойлов удивленно посмотрел на нее:
— Не знал, что ты любишь крепкие напитки. Таисия загадочно улыбнулась:
— Ты обо мне еще многого не знаешь. Ну так что, выпьем?
— Нет. Лешке обещал не пить, — с сожалением отказался Борис.
Таисия кивнула:
— Ну, тогда давай к делу. Насколько я знаю, вы с Буравиным официально бизнес еще не разделили?
— Остались только формальности. Завтра мы их разрешим. А что такое?
Таисия пояснила:
— Видишь, ли, я ведь в этом деле тоже заинтересована. Причем с обеих сторон. Понимаешь, если для Буравина этот раздел будет невыгодным, он урежет мои алименты. Если ты с сыновьями окажешься в пролете — Костя не будет обеспеченным зятем.
— А я вообще не уверен, что Костя будет работать со мной, — заметил Самойлов.
Таисия удивленно воззрилась на него:
— А почему ты не хочешь Костю ввести в семейный бизнес?
— Я-то хочу, но он считает, что деньги можно заработать легко и быстро. А в таком деле, как наше, капиталы создаются годами, — веско сказал Борис.
Таисия отмахнулась:
— Да это в нем детство еще играет. Ничего, со временем поймет.
— Не знаю. Он же видел, как долго мы строили нашу компанию. И только недавно почувствовали, что по-настоящему твердо стоим на ногах. Эх, честно говоря, жалко, что все так сейчас происходит, — загрустил Самойлов.
Таисия вопросительно взглянула на него:
— Так, может быть, раздел все-таки не нужен? Самойлов протянул:
— Э, нет. Для меня раздел компании — дело принципа. Я не собираюсь делить ни свою фирму, ни свою женщину с нечестным человеком!
— Принципы — это, конечно, хорошо. Но ведь важно еще не остаться в накладе. Не проиграть, — предупредила Таисия.
Самойлов хмыкнул:
— Таисия, вот ты вечно так. Пытаешься балансировать, стараешься и вашим и нашим угодить.
Таисия кивнула:
— Конечно. Я же женщина. И в отличие от мужчин думаю двумя полушариями, а не одним.
— Ну, это как посмотреть. — Самойлову не понравилась ее фраза.
— Да хоть как смотри — это научно доказанный факт. И вообще, хватит занудствовать. Давай лучше выпьем, — еще раз предложила Таисия.
Не прошло и часа, как Самойлов и Таисия уже сидели за скромно накрытым столом, на. столе были бутылка водки, рюмки и соленые огурчики-помидорчики.
— Ну что, еще по одной? — заплетающимся языком пробормотал Борис и потянулся к бутылке, чтобы разлить водку по рюмкам.
— Боря, тебе уже хватит, — Таисия пытались остановить Самойлова, но тот отбросил ее руку и разлил-таки водку.
— Ты меня не учи! Я свою норму знаю.
„ Самойлов выпил свою рюмку и недовольно глянул на Таисию:
— А ты чего? Пей.
— Нет, спасибо. Я пойду, — отказалась она, и Самойлов завелся:
— Брезгуешь?
— Боря, с тобой уже невозможно разговаривать, у тебя язык заплетается. Ты мне нужен не как собутыльник, а как единомышленник! — воскликнула Таисия, но Борис не видел в этом проблемы.
— Одно другому не мешает! — еле выговорил он. Таисия сокрушенно вздохнула:
— Еще как мешает! Тем более что пить ты не умеешь.
Таисия встала из-за стола и вышла из комнаты. Самойлов махнул рукой, словно отмахнулся от назойливой мухи, и снова наполнил свою рюмку.
* * *
Буравин привез Андрея на маяк. Оказалось, что дверь маяка была опечатана. Пока Буравин открывал дверь, Андрей потирал руки, пытаясь согреться.
Наконец они вошли в каморку смотрителя. Включив свет, огляделись, и Буравин заметил:
— Как-то здесь не очень уютно… И даже жутковато. Может, сегодня все-таки у нас переночуете, а завтра с утра заселитесь?
— Нет-нет, меня все устраивает. Это именно то, что я хотел. Только прохладно немного. Здесь есть печь или камин? — спросил Андрей, но Буравин был не в курсе.
— Не знаю. Я здесь тысячу лет не был. Но если будете мерзнуть, дайте знать — я вам обогреватель привезу. Может, вам помочь здесь устроиться?
— Спасибо, — ответил Андрей, — я думаю, сам справлюсь.
— Ну что ж, до встречи, — попрощался Буравин.
* * *
А в ресторане продолжали происходить неприятные события.
Алеша торопливо приводил в порядок стол, на который Маша уронила коробку с сапогами. Он поднял вилки и ножи и расставил по местам бокалы. Костя, почуявший неладное, оставил Леву, подбежал к столику и спросил:
51 
