29
Русь Советская
А. Сахарову
- Тот ураган прошел. Нас мало уцелело
- На перекличке дружбы многих нет.
- Я вновь вернулся в край осиротелый,
- В котором не был восемь лет.
- Кого позвать мне? С кем мне поделиться
- Той грустной радостью, что я остался жив?
- Здесь даже мельница – бревенчатая птица
- С крылом единственным – стоит, глаза смежив.
- Я никому здесь не знаком,
- А те, что помнили, давно забыли.
- И там, где был когда-то отчий дом,
- Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
- А жизнь кипит.
- Вокруг меня снуют
- И старые и молодые лица.
- Но некому мне шляпой поклониться,
- Ни в чьих глазах не нахожу приют.
- И в голове моей проходят роем думы:
- Что родина?
- Ужели это сны?
- Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
- Бог весть с какой далекой стороны.
- И это я!
- Я, гражданин села,
- Которое лишь тем и будет знаменито,
- Что здесь когда-то баба родила
- Российского скандального пиита.
- Но голос мысли сердцу говорит:
- «Опомнись! Чем же ты обижен?
- Ведь это только новый свет горит
- Другого поколения у хижин.
- Уже ты стал немного отцветать,
- Другие юноши поют другие песни.
- Они, пожалуй, будут интересней, —
- Уж не село, а вся земля им мать».
- Ах, родина! Какой я стал смешной.
- На щеки впалые летит сухой румянец.
- Язык сограждан стал мне как чужой,
- В своей стране я словно иностранец.
- Вот вижу я:
- Воскресные сельчане
- У волости, как в церковь, собрались.
- Корявыми, немытыми речами
- Они свою обсуживают «жись».
- Уж вечер. Жидкой позолотой
- Закат обрызгал серые поля.
- И ноги босые, как телки под ворота,
- Уткнули по канавам тополя.
- Хромой красноармеец с ликом сонным,
- В воспоминаниях морщиня лоб,
- Рассказывает важно о Буденном,
- О том, как красные отбили Перекоп.
- «Уж мы его – и этак и раз-этак, —
- Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
- И клены морщатся ушами длинных веток,
- И бабы охают в немую полутьму.
- С горы идет крестьянский комсомол,
- И под гармонику, наяривая рьяно,
- Поют агитки Бедного Демьяна,
- Веселым криком оглашая дол.
- Вот так страна!
- Какого ж я рожна
- Орал в стихах, что я с народом дружен?
- Моя поэзия здесь больше не нужна,
- Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
- Ну что ж! Прости, родной приют.
- Чем сослужил тебе – и тем уж я доволен.
- Пускай меня сегодня не поют —
- Я пел тогда, когда был край мой болен.
- Приемлю всё.
- Как есть всё принимаю.
- Готов идти по выбитым следам.
- Отдам всю душу октябрю и маю,
- Но только лиры милой не отдам.
- Я не отдам ее в чужие руки,
- Ни матери, ни другу, ни жене.
- Лишь только мне она свои вверяла звуки
- И песни нежные лишь только пела мне.
- Цветите, юные, и здоровейте телом!
- У вас иная жизнь. У вас другой напев.
- А я пойду один к неведомым пределам,
- Душой бунтующей навеки присмирев.
- Но и тогда,
- Когда на всей планете
- Пройдет вражда племен,
- Исчезнет ложь и грусть, —
- Я буду воспевать
- Всем существом в поэте
- Шестую часть земли
- С названьем кратким «Русь».
1924
Русь уходящая
- Мы многое еще не сознаем,
- Питомцы ленинской победы,
- И песни новые
- По-старому поем,
- Как нас учили бабушки и деды.
- Друзья! Друзья!
- Какой раскол в стране,
- Какая грусть в кипении веселом!
- Знать, оттого так хочется и мне,
- Задрав штаны,
- Бежать за комсомолом.
- Я уходящих в грусти не виню,
- Ну где же старикам
- За юношами гнаться?
- Они несжатой рожью на корню
- Остались догнивать и осыпаться.
- И я, я сам,
- Не молодой, не старый,
- Для времени навозом обречен.
- Не потому ль кабацкий звон гитары
- Мне навевает сладкий сон?
- Гитара милая,
- Звени, звени!
- Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
- Чтоб я забыл отравленные дни,
- Не знавшие ни ласки, ни покоя.
- Советскую я власть виню,
- И потому я на нее в обиде,
- Что юность светлую мою
- В борьбе других я не увидел.
- Что видел я?
- Я видел только бой
- Да вместо песен
- Слышал канонаду.
- Не потому ли с желтой головой
- Я по планете бегал до упаду?
- Но все ж я счастлив.
- В сонме бурь
- Неповторимые я вынес впечатленья.
- Вихрь нарядил мою судьбу
- В золототканое цветенье.
- Я человек не новый!
- Что скрывать?
- Остался в прошлом я одной ногою,
- Стремясь догнать стальную рать,
- Скольжу и падаю другою.
- Но есть иные люди.
- Те
- Еще несчастней и забытей.
- Они, как отрубь в решете,
- Средь непонятных им событий.
- Я знаю их
- И подсмотрел:
- Глаза печальнее коровьих.
- Средь человечьих мирных дел,
- Как пруд, заплесневела кровь их.
- Кто бросит камень в этот пруд?
- Не троньте!
- Будет запах смрада.
- Они в самих себе умрут,
- Истлеют падью листопада.
- А есть другие люди,
- Те, что верят,
- Что тянут в будущее робкий взгляд.
- Почесывая зад и перед,
- Они о новой жизни говорят.
- Я слушаю. Я в памяти смотрю,
- О чем крестьянская судачит оголь.
- «С Советской властью жить нам
- по нутрю…
- Теперь бы ситцу… Да гвоздей
- немного…»
- Как мало надо этим брадачам,
- Чья жизнь в сплошном
- Картофеле и хлебе.
- Чего же я ругаюсь по ночам
- На неудачный, горький жребий?
- Я тем завидую,
- Кто жизнь провел в бою,
- Кто защищал великую идею.
- А я, сгубивший молодость свою,
- Воспоминаний даже не имею.
- Какой скандал!
- Какой большой скандал!
- Я очутился в узком промежутке.
- Ведь я мог дать
- Не то, что дал,
- Что мне давалось ради шутки.
- Гитара милая,
- Звени, звени!
- Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
- Чтоб я забыл отравленные дни,
- Не знавшие ни ласки, ни покоя.
- Я знаю, грусть не утопить в вине,
- Не вылечить души
- Пустыней и отколом.
- Знать, оттого так хочется и мне,
- Задрав штаны,
- Бежать за комсомолом.
<<1924>>
29