Особенно,... 
119 
Братья приковали Алешу наручниками к трубе так, что он почти не мог двигаться. Чего он, правда, и не пытался делать, поскольку в сознание не приходил.
После всего этого Жора осмотрел довольным взглядом место и подвел итог сделанному:
— Ну, все уже позади, расслабься. Мы молодцы! Провернули все чисто-благородно! Надо папашу обрадовать. Я схожу скажу ему. А заодно машину отгоню. А ты карауль инвалида. И никуда не уходи.
Толик кивнул.
Жора ушел, а Толик совсем помрачнел, разглядывая Алешу, который по-прежнему не приходил в себя и выглядел в наручниках очень жалким и больным. Наконец Алексей застонал и попытался повернуться, но наручники не давали ему это сделать.
* * *
Жора отогнал на место машину, убедился, что его никто не видел, а машину никто не искал, и отправился доложить о проделанной работе отцу.
— Можешь нас поздравить, папа, мы это сделали! Все в порядке, — сообщил он.
— Поздравляю. Вас кто-нибудь видел? — поинтересовался отец.
— Нет, все сделано чисто. Он стоял один и даже не успел понять, что происходит. В этот раз Костя нас не подвел. А машину я поставил на то же место, откуда взял. Ее никто не хватился. В общем, никто ничего не заметил.
— Леша в заброшенном доке? — уточнил смотритель.
— Да. В полной отключке.
— Толик с ним?
— Охраняет, — подтвердил Жора.
— Ну что ж, пойдем. Я с ним потолкую. Пришла пора поработать самому смотрителю. Когда Жора с отцом пришли в док, Толик сообщил им громким шепотом:
— Он пришел в себя…
— Отлично. Папа хочет с ним побеседовать. Освободи ему рот.
Толик вынул у Алеши кляп изо рта. Алеша застонал и попросил:
— Пить….
— Потерпишь, — спокойно сказал смотритель. — Нам надо, чтобы ты вернул то, что у нас взял.
— Я… не понимаю… — тихо ответил Алеша.
— Все ты понимаешь. Герой… Ничего с тобой не случится, если ты все нам расскажешь. Как только расколешься — мы сразу тебя отпустим.
— Я… ничего не понимаю, что я должен рассказать? — удивился Алеша.
— Где то, что ты у нас украл? Ты давай не крути. А то если не захочешь по-хорошему, будет по-плохому!
Смотритель с сыновьями пристально смотрели на Лешу. Это было довольно жалкое зрелище: прикованный наручниками к трубе, глаза залеплены скотчем….
Смотритель пнул его ногой, и Леша застонал:
— Кто вы? Чего вы хотите? Я не понимаю…
— Не прикидывайся. Колись, а то хуже будет, — прошипел Жора и тоже пнул Алешу.
— Куда ты дел бриллианты? — Голос смотрителя гремел в тишине.
— Какие бриллианты? Я никогда в жизни их даже в руках не держал… — изумленно замотал головой Леша.
Смотритель и Жора переглянулись, что-то не складывалось.
— Темнить решил, парень? Ты мне тюльку не гони! Может, тебе рассказать, где ты взял брюлики? — снова повторил смотритель.
Леша обреченно вздохнул:
— Расскажите… Самому интересно… Жора язвительно хмыкнул:
— Любознательный! Смотритель мрачно начал:
— Хорошо. Я тебе напомню, если память отшибло. Ты упал с корабля. А в это время люди в аквалангах прикрепляли к днищу судна контейнер… Ну… припоминаешь?
Алеша задумался:
— Да… Кажется, я видел людей в аквалангах… Жора рванул к нему:
— И ты говоришь, что ты их не брал?! Смотритель удовлетворенно кивнул:
— Ну все, пацан. Ты попал. Теперь тебе не отвертеться.
А в Лешиной голове мелькали воспоминания: вот он упал с корабля, вот он тонет и неожиданно видит каких-то людей в аквалангах, с грузом…
Осененный догадкой, Леша, несмотря на залепленные скотчем глаза, повернулся туда, откуда слышал голоса, и заявил:
— Так, значит, это были вы?..
— Я вижу, ты вспомнил! Теперь тебе не отвертеться, — угрожающе произнес смотритель.
Жора крикнул:
— Ты их взял! Говори, куда дел, гад! Леша в отчаянии сказал:
— Да не брал я ничего! Я же тогда ног не чувствовал! Мне выплыть надо было, на воде удержаться… Мне не до ваших бриллиантов было!
— Знаем мы, каким ты инвалидом был! Прикидывался просто, чтоб от себя подозрение отвести. Но нас тебе провести не удастся, — наседал смотритель.
Толик робко сказал:
— Может, правда не он?
— А кто? Дух святой? Или Нептун, повелитель морей? Я жду. И лучше меня не злить. Ну… — продолжал греметь смотритель.
Леша в отчаянии продолжал стоять на своем:
— Нет у меня никаких бриллиантов! Смотритель злобно усмехнулся и встал:
— Ну что ж, посидишь здесь без воды, без еды, в одиночестве — быстренько вспомнишь.
119 
