Особенно,... 
122 
* * *
Самойлов решил зайти к Таисии и рассказать ей о последних новостях.
Таисию одолевало любопытство, но она решила первой не начинать разговор. Проводив Самойлова к себе в гостиную, сказала только:
— Проходи, Боря. Садись.
Но Самойлов не заставил ее долго ждать:
— Я пришел поблагодарить тебя. Я все сделал, как ты советовала.
Таисия была довольна:
— Я знала, что ты воспользуешься моим предложением.
Самойлов полез в карман, достал конверт с деньгами, положил его на стол и пододвинул ближе к Таисии.
— Это тебе. Первый взнос.
— Он… уже знает о том, что разорен? — тихо спросила Таисия.
— Еще нет.
На лице Таисии появилась решимость.
— Хотела бы я быть рядом, чтобы увидеть его лицо в этот момент, — сказала она, улыбаясь.
Самойлову не понравилась эта улыбка, и он решился спросить о том, что его все-таки волновало:
— Таисия, я хочу задать тебе один вопрос. Это родной тебе человек, ты же его любишь… Ты не пожалеешь о том, что сделала?
Таисии его вопрос не понравился, она посмотрела с осуждением:
— А что тебя удивляет в моем поведении?
— Как ты смогла так поступить с собственным мужем? — уточнил Самойлов.
— А как ты смог так поступить с собственным другом? — парировала Таисия и с вызовом заявила: — У нас у каждого свои оправдания. Ты и сам знаешь, что от любви до ненависти один шаг. Буравин вынудил меня это сделать!
— Но мне кажется, ты до сих пор его любишь, — задумчиво сказал Борис.
Таисия подумала и не стала лгать:
— Да, я люблю его, но когда он высоко взлетает, я становлюсь ему не нужна. Пусть упадет на землю и посмотрит, кто будет с ним рядом в тяжелый момент. Думаешь, твоя Полина? Нет. Это буду я!
Самойлов смотрел на эту женщину, совершенно не понимая ее логики, искренне удивляясь ей. Но он не мог не признать, что ее глупость лично ему очень кстати, и не воспользоваться ситуацией было просто невозможно. Удача сама шла к нему в руки. Ну не отказываться же! Искушение слишком велико. С мелкими искушениями бороться просто, с большими — нет.
* * *
Пока заговорщики обсуждали его будущее, сам Буравин уже договорился об аренде нового офиса, сообщил, что сегодня оплатит его, и стал собираться, чтобы навсегда покинуть старый кабинет. Он понимал, что заходить в него он уже не будет никогда. Он просмотрел бумаги и отложил те, которые решил взять с собой. Потом нажал кнопку селектора:
— Люда, зайди.
Через секунду зашла Людочка и увидела, что он собирает вещи.
— Люда, я переезжаю, — объяснил Буравин.
— Переезжаете? — тихо переспросила она.
— Да. Здесь я больше работать не буду. Перебираюсь в другой офис.
Людочка растерялась:
— Но.., почему?
— Ну, много обстоятельств. И прежде всего то, что мы с Борисом Алексеевичем больше не будем работать вместе. — Буравину этот разговор был неприятен. — Мы разделили бизнес. У меня будет своя компания. У него — своя. Ты, конечно, остаешься с ним?
Людочка кивнула, не глядя ему в глаза:
— Да.
— Я так и думал. — Буравин достал бумагу и улыбнулся Людочке.
— Будь добра, выполни мое последнее поручение. Отвези, пожалуйста, в банк эту платежку. — Поставив печать, он протянул Людочке бумагу.
— Хорошо, Виктор Гаврилович, — кивнула Людочка.
— Мне было приятно с тобой работать, — дружелюбно улыбнулся ей напоследок Буравин.
— Да… Мне тоже… — ответила Людочка, но ей было явно не по себе, потому что ее мучила совесть.
* * *
Римма и Маша, расстроенные неудачным визитом к чиновнику, вернулись в салон. Римма возмущалась:
— Это все так некстати! Что же делать, что делать… Вот старый хрыч!
Маша, чувствуя себя виноватой, грустно сказала:
— Теперь салон закроют…
— Скорее всего, — подтвердила Римма безрадостно. Маша вздохнула:
— Это все из-за меня.
Римма, чувствуя себя уязвленной, продолжала ругаться:
— Этот придурок даже не захотел нам помочь! Уперся, как баран! Фома неверующий!
Маша была полностью подавлена:
— Я же говорила, что ничего не выйдет! Кирилл Леонидович нам не поверил.
Римма со злостью хлопнула ладонью по столу:
— Черт, что с ним случилось? Сколько лет работаем, у нас всегда были нормальные отношения! С чего он взъелся и не дал лицензии?
— Он был не в настроении… — предположила Маша, но Римма огрызнулась:
— Да плевать мне на его настроения! И вообще, когда мы пришли, оно у него было вполне дружелюбное. Видела, как он на меня смотрел?
122 
