59 
— Ира, это ни к чему… — неуверенно отказался Борис.
Ирина проявила настойчивость:
— Ну, всего один невинный поцелуй? Что тебе стоит? Самойлов решился и склонился над ней, целуя в щеку, но Ирина обняла его за шею и привлекла к себе, подставляя для поцелуя губы. Борис поцеловал ее в губы — сначала холодно, формально, но постепенно их поцелуи становились все горячее и горячее…
* * *
В дверях дома Маши стояла Катя, напротив нее, уперев руки в бока, Зинаида, которая не скрывала своего недовольства:
— И зачем это вы сюда пришли?
— Мне нужна Маша, — твердо сказала Катя. — Я хочу, чтобы она пошла со мной.
— Она хочет! Маша никуда не пойдет, уходите подобру-поздорову… — надвинулась на нее Зинаида.
Но Катя не собиралась сдаваться:
— Я никуда не уйду, пока не поговорю с ней. Зинаида язвительно спросила:
— Знать, жареный петух клюнул, раз Маша понадобилась? Как все у вас хорошо, так вы ее посылаете? Унижаете, прогоняете! А теперь — пойдем, Маша? Ничего не выйдет!
И Зинаида стала потихоньку оттирать Катю обратно к дверям.
— Но поймите, она мне действительно очень нужна! Позовите ее! — взмолилась Катя. Зинаида ничего не хотела слушать:
— А ее нет, понятно? Давайте, давайте, в другой раз придете.
Катя пыталась сопротивляться, но ее силы и натиск рассерженной Зинаиды были слишком не равны. Зинаиде практически удалось вытолкать Катю из кухни, как тут из комнаты раздался голос Маши:
— Бабушка, кто там?
— Это соседка… за солью пришла… — громко крикнула Зинаида и прошипела Кате тихо: — Уходите немедленно!
Но Катя также громко позвала:
— Маша, это я, Катя!
Маша быстро вышла из комнаты и пристально посмотрела на Катю.
— Зачем ты пришла сюда? — спросила она.
— Я ее выгнать хотела, а она упирается! — возмущенно всплеснула руками Зинаида.
Маша ее успокоила:
— Ничего, бабушка, все нормально. Я тебя слушаю, Катя.
— Я пришла просить тебя о помощи, — просто сказала Катя.
— Почему я должна помогать тебе? — удивилась Маша.
— Не мне. Ради себя я бы к тебе ни за что не пришла. Я прошу тебя пойти со мной в больницу. Леша… Он… умирает, — на глаза у Кати навернулись слезы.
— Леша умирает? — Маша замерла, ожидая ответа и не веря услышанному.
Катя кивнула:
— Да.
Маша в полной растерянности запричитала:
— Боже мой… Как же это… Но почему? Что с ним случилось?
Катя стала сбивчиво рассказывать:
— Он упал с большой высоты. Он сбежал от похитителей. Видимо, за ним гнались, он пытался спастись… Сорвался. Это произошло в районе крепости, там раскопки, реставрация… Строительные леса. С них он и упал.
— Когда это произошло? — чуть слышно спросила Маша, ее всю трясло.
— Недавно. Маша, я тебя очень прошу, поехали в больницу! Ты — его единственный шанс! Только ты можешь ему помочь. Я уже отчаялась… Пожалуйста… — Катя была искренне взволнована, голос ее дрожал.
Маша, не раздумывая, кивнула:
— Да, конечно, я пойду. Катя, подожди меня на улице. Я сейчас.
— Спасибо тебе. Я знала, что на тебя можно рассчитывать, — тихо поблагодарила Катя и вышла.
Маша повернулась к Зинаиде, которая во время всего разговора сидела, поджав губы, и спросила:
— Ты об этом знала?
Зинаида секунду поколебалась, а потом кивнула, признаваясь:
— Да!
Маша была изумлена и возмущенно смотрела на бабушку:
— Ты знала про Лешу? И как ты могла скрыть от меня это? И Сан Саныч, конечно же, знал? И вы молчали?
Зинаида начала оправдываться:
— Да, и Сан Саныч тоже знал. Но пойми: мы не хотели тебя волновать…
Услышав это, Маша взвилась, глядя на бабушку со смесью изумления и ярости:
— «Волновать»? Леша при смерти лежит в больнице, а вы не хотели меня «волновать»?
— Машенька! — взмолилась бабушка. — Но пойми же: ты так устаешь, столько сил отдаешь больным… И вообще, мы так радовались, что ты забыла про Лешу…
— Ну, знаешь! От тебя я этого не ожидала! — с обидой прервала ее Маша.
— Ну прости. Прости. Просто нам на самом деле казалось, что так будет лучше… — жалобно сказала Зинаида.
Маша взяла себя в руки и задумалась. Ей стало жаль бабушку, и она сказала:
— Ладно. Все равно я об этом узнала, не от тебя, так от Кати. Но меня волнует другое. Почему я ничего не почувствовала? Он находится в больнице, при смерти, а я ничего не почувствовала! Я должна была почувствовать!
59 
