Особенно,... 
58 
– Слава тебе, господи! – широко перекрестился отец Василий, аккуратно снял костолицего с сундука, усадил его рядышком и, торжественно опустившись на колени, принялся молиться.
– Ты думаешь, он тебя услышит? – вяло усмехнулся костолицый.
– Он уже услышал, Борис, – с тихой радостью ответил отец Василий. – Он уже услышал…
* * *
Когда наконец заскрипела дверь, они оба уже были никакие. Отец Василий пополз вперед, закрываясь от нестерпимо яркого света рукой, но сил не хватало, и он падал и падал лицом вниз, в пол.
– Батюшка?! – возопил диакон. – Что с вами, ваше благословение?!
– Ы-ы! – откликнулся священник. – Людей зови! Нашлась! Нашлась чудотворная…
– Чего?!
– Икона чудотворная нашлась!…
– Чего-чего?!
Отец Василий выполз на порог и только здесь, осознав, что никакая сила не стащит его назад и не закроет за кованой дверью без воды и тепла, ткнул рукой назад.
– И этого… сектанта… ментам!
И в этот миг на него наступили. Костолицый прорывался на свободу. Он сшиб диакона с ног и с невероятной энергией начал рыскать по нижнему храму, пока не нашел тут же за дверью свою кирку.
– Уйди, пацан!!! – страшным голосом зарычал он на начавшего было вставать Алексия, снова наступил на спину священнику и прорвался внутрь.
В другой момент отец Василий просто закрыл бы его снаружи и спокойно дождался бы появления милиции, но не теперь! Там, внутри, лежало бесценное сокровище православной церкви, и оставлять его наедине с этим психом он не собирался! Священник кинулся вслед, вцепился костолицему в горло и повалил на землю.
– Не смей! – рычал он.
– Уйди, поп! – рыдал костолицый. – Уйди, гад! Это не твое! Это я нашел!
– Не смей! – рычал священник. – Не смей, безбожник!
Костолицый снова попытался проделать свой трюк, но сил повторить это чудо рукопашного боя в четвертый раз просто не было. И тогда он обмяк и заплакал. Слишком долго шел он к заветной цели и слишком близко от нее его остановили.
– Пойдем, Боря. – Отец Василий схватил сектанта за ворот. – Хватит греха… Довольно с тебя, и так полжизни грехи замаливать придется… Ты ведь, поди, и в бога не веруешь? А, Боря?..
Костолицый отрицательно тряхнул головой.
– Вот и пойдем, нечего тебе у православной святыни делать… Грех это, Боря, грех…
Отец Василий вытащил костолицего за дверь, протащил его к своей укрытой за лесами раскладушке и уложил.
– Сейчас Алексий водички принесет… И все будет хорошо…
Плечи костолицего истерически тряслись.
* * *
Диакон притащил с собой насмерть перепуганную попадью, какую-то необъятную бабищу из прихожанок и сторожа Николая Петровича. И весь этот кагал беспорядочно бегал вокруг вконец обессилевшего священника, не в состоянии понять, а что же произошло.
– Воды! – прохрипел отец Василий. – Просто принесите воды!
Женщины засуетились, забегали, диакон зачем-то забежал внутрь тайника и выскочил через секунду с киркой в руках, и, только когда Ольга притащила чайник и отец Василий припал прямо к носику, все постепенно начало приходить в норму.
– Что стряслось, батюшка?! – навалились они на своего духовного пастыря, едва тот выхлебал все до дна.
– Чада мои, – прослезился отец Василий. – Николай Чудотворец здесь!
«Чада» встревоженно переглянулись. Они прекрасно знали, что храм посвящен святому Николаю, но, грешным делом, подумали, а не тронулся ли батюшка умом и не зрит ли он прямо сейчас, среди них, святого угодника!
– Чистую правду говорю вам! – заметив неверие в глазах, перекрестился отец Василий. – Николай Чудотворец вернулся!
«Чада» снова переглянулись еще тревожнее, но перечить батюшке никто не посмел.
– А вот мы вас маковым отварчиком отпоим… – гнусавым голосом затянул Николай Петрович. – Вам и полегчает…
– Изыди, недостойный! – отмахнулся отец Василий. – Чудо, говорю вам, с нами! Благодарите господа!
Народ переглянулся и попадал на колени – вид у священника после нескольких дней отсидки в полной темноте и впрямь был жутковатый.
– Это он вас так, ваше благословение? – не вставая с колен, осторожно поинтересовался диакон. – Что этот безбожник с вами сделал?
Священник вспомнил, вскочил и метнулся к лесам. Отдернул полиэтилен, охнул и кинулся к выходу… но и на улице костолицего уже не было… «Утек нехристь! – беззлобно подумал он. – Ну и господь с тобой, Борис! Авось поумнеешь и поймешь, что нельзя так жить!» Он повернулся и медленно подошел к стоящим на коленях самым преданным, самым близким своим людям.
58 
