Особенно,... 
35 
– Павел Борисович, – с сожалением сказал отец Василий, – ну почему вы все время смешиваете разные вещи в одну кучу? Я ведь гражданин своей страны и по закону должен был, как минимум, сообщить о совершенном или готовящемся преступлении. А если уж в силах помешать, так тем более. Преступник должен быть наказан судом человеческим, но молиться об искуплении его грехов, о прощении его Господом, должен я – священник. И люблю я его так же, как и любого другого, и горестно мне, что преступил он законы человеческие. Но достаточно об этом. Вы ведь не на ликбез пришли. Почему вы вспомнили эту историю в тайге?
– Вот поэтому я и пришел к вам так срочно, – ответил Белоусов. – В Управлении в срочном порядке собрали всех сельских участковых и раздали ориентировки. Оказывается, в тот день в тайге перебили не всех уголовников. Выяснилось, что одному из них все же удалось скрыться. Признались кое-кто из тех, кого взяли у железной дороги. Кстати, большой вам привет от майора Фистенко.
– Спасибо. А что, предполагается, один из уголовников может появиться в отдаленных селах?
– Именно, – ответил участковый. – Но не это главное. Оперативники подняли всю его подноготную, все его связи и выяснили, что он, оказывается, пересекался с нашим Гусевым.
– С Гусевым? – машинально переспросил удивленный отец Василий. – И это посчитали важным, на этом кто-то построил определенный расчет? Да мало ли кто с кем пересекался в своей жизни? Что-то это попахивает некоторой безысходностью в розыске, как будто не за что больше уцепиться.
– Не спешите с выводами, отец Василий. Это была не мимолетная, ничего не значащая встреча. Гусев-то наш был судимым – правда, за злостное хулиганство, но два года не так давно отсидел. Так вот, они встречались в следственном изоляторе и на пересылке. Вместе были замешаны в одном неприятном скандальчике. Гусеву за это суд добавил еще полгода. Есть предположение, что наш фигурант знал, из каких мест Гусев. Может он попытаться выйти на своего знакомого, возможно, единственного в глухих местах, чтобы отсидеться у него?
– В таком варианте, пожалуй, может, – согласился священник. – Только Гусев мертв.
– Да, но беглец об этом может и не знать. Значит, будет искать его, расспрашивать.
– Понятно, – кивнул священник. – Ваши предстоящие действия мне ясны. Мне не ясно, какого рода помощь может понадобиться от меня? Если среди прихожан в церкви появится незнакомец, то я вам сразу же сообщу. Могу вас заверить, что на взгляд беглого преступника от мирного прихожанина я отличить смогу.
– Не только в этом, – замялся Белоусов, и священнику показалось, что он даже чуть покраснел. – Я хотел бы рассчитывать на вас, отец Василий, как на человека в хорошей физической форме, имеющего определенные бойцовские навыки. Вы меня понимаете?
– Павел Борисович, надеюсь, вы мне не предлагаете по ночам с вами патрулировать село или сидеть в засадах?
– Рогов, – со значением сказал участковый, – мне намекнул, что вы вроде как в спецназе в свое время служили?
– Павел Борисович, – напомнил отец Василий, – я священник. Догадываюсь, что в подобных ситуациях у вас в органах существуют определенные инструкции, которые предписывают те или иные действия. Как-то: мобилизация общественности, оповещение населения, даже привлечение охотников с оружием, если придется задерживать или преследовать. Он ведь особо опасный преступник, как я понимаю. Человек, имеющий оружие, даже охотничье, при задержании может стрелять на поражение.
– Все правильно, все так, – замялся участковый.
– Могу вам пообещать, что при стечении обстоятельств я не останусь в стороне и приму все меры к задержанию преступника, – строго сказал отец Василий. – Но большего от меня не требуйте, сан не позволяет.
Белоусов смутился и стал поспешно прощаться, ссылаясь на срочные дела. Отец Василий смотрел на молодого лейтенанта и думал, что тот, пожалуй, боится. Может быть, не самого преступника, не того, что придется встретиться с ним один на один, а, скорее всего, боится не справиться, упустить, если тот появится в Верхнеленском. Опять гордыня, вздохнул священник. Не о людях думаешь, участковый, а о себе самом. Когда Белоусов уже шагнул к двери, отец Василий остановил его:
– Павел Борисович, если на этого уголовника подняли всю информацию, так, может, и фотография есть? Оставили бы мне ориентировку для ознакомления.
35 
