Особенно,... 
71 
Макарыч легонько тронул разбитую, светящуюся многочисленными дырами в районе замка дверь. Она не открылась, но шатнулась. И тогда Макарыч удовлетворенно хмыкнул и, отойдя на пару шагов, без разбега ударил в дверь своей тяжелой ногой.
Дверь вылетела сразу вся, вместе с замком и обеими петлями, и с грохотом рухнула на пол. Макарыч рванул вперед, а отец Василий и Санька, мешая друг другу, за ним. Они пробежали ярко освещенную желтым электрическим светом, грязную и порядком обшарпанную кухню, миновали почти пустой, если не считать заляпанного, продавленного дивана и покосившегося стола, зал, и все трое дружно завалили в темноту спальни. Макарыч пошарил по стене рукой и щелкнул выключателем.
Голубки лежали в постельке. Женщина хотела завизжать, но Макарыч приложил палец к губам, и она, с отчаянием глянув на лежащего рядом с ней Шнобеля, передумала. Санька прошел к постели, рывком сорвал одеяло, потом, глянув на раздетую женщину, откинул одеяло к ней и потрепал Шнобеля по щекам.
Им сразу стало ясно, почему женщина не завизжала. В этом районе рассчитывать на помощь соседей не приходилось, а Шнобель был никакой. Он был настолько пьяным, что не реагировал ни на свет, ни на звук, ни даже на пощечины.
– И че с ним делать? – повернулся к Макарычу Санька.
– Забирай, – махнул рукой тот. – На природе протрезвим.
Санька подхватил тощего, голого, татуированного с головы до ног Шнобеля, легко перекинул его через плечо, и все дружно протопали в коридор, прохрустели по выбитой двери и, прихватив с собой притомившегося Сережу, проскрипели по расшатанным ступенькам вниз.
* * *
Они вывезли его в огромный усть-кудеярский овраг и начали работу. Санька и Макарыч окунали Шнобеля в огромную, поросшую камышом лужу, опять-таки били по щекам, подвешивали вниз головой, но все было бесполезно. Уголовник время от времени открывал глаза и даже икал, но это было единственное, на что он оказался способен.
– Будем ждать, – хмуро повернулся к товарищам Пасюк. – Я другого выхода не вижу.
Отец Василий глянул на часы: 4.30.
– Есть один человек, – тихо произнес он. – Может помочь. И ехать недалеко.
* * *
Спустя четверть часа микроавтобус остановился у стоящего на самом краю оврага не слишком большого, но с тонким вкусом сработанного коттеджа главного врача районной больницы. Отец Василий вышел из машины, перемахнул через невысокую, художественно сделанную ограду, прошел к дому и позвонил.
– Кого там еще принесло? – раздался через некоторое время недовольный голос хозяина.
– Это я, Костя, открывай! – весело откликнулся отец Василий.
– Мишаня? – удивился старинный друг. – Какого черта?!
Дверь открылась, и Костя, схватив священника за рукав, затащил его в дом. – Ты что, Миша, обалдел?! – с выпученными от ужаса глазами накинулся на него главврач. – Ты хоть в курсе, что менты тебя по всей области ищут?! Что ты там еще натворил?!
– Ты знаешь, Костя, я еще и сам не во всем разобрался, – печально улыбнулся священник.
– «Хвоста» за собой не привел? – озабоченно покосился в окно главврач. – Что это за машина?
– Это со мной. Слышь, Костя, дело у меня к тебе…
– Какое? – насторожился главврач. – Спрятать я тебя, конечно, могу, но ты же сам понимаешь, сколько веревочке ни виться…
– Мне товарища нужно срочно отрезвить, – словно и не слышал щедрого дружеского предложения отец Василий. – И причем срочно.
Костя задумался. Священник знал, что у холостого, пьющего главврача наверняка лежит в доме весь «джентльменский набор» – порошки, бальзамы и, разумеется, все нужное, чтобы поставить системку и промыть человеку пораженную алкоголем кровь.
– Это действительно так срочно, чтобы заниматься этим прямо сейчас и у меня дома? – вздохнув, спросил Костя.
– Во как срочно! – провел пальцем по горлу священник.
– Веди, – кивнул главврач.
* * *
Голого, испачканного в тине и грязи Шнобеля занесли в дом, и Костя принялся работать. Первым делом он что-то Шнобелю вколол и, когда тот открыл глаза, залил ему в глотку растворенный в воде порошок и бегом, вместе с Санькой потащил его к унитазу.
Никогда еще отец Василий не видел, чтобы человека так полоскало. И, судя по духану, который распространился по всему коттеджу, они прошли все уровни один за другим: желудок, тонкий кишечник и так далее по списку, вплоть до прямой кишки. Шнобель рычал, рыдал, охал, стонал, истекал слюной и слезами, но остановиться не мог.
71 
