Особенно,... 
40 
– И что, никто его не купил? И собственность не отошла к мэрии? – удивилась я.
– Возможно, были другие наследники, которым по завещанию полагался дом. Они и распоряжались собственностью, – добавила сеньора Кармен, наливая мне кофе.
Сделав вид, что ответ меня удовлетворил, я решила, что при случае разузнаю о доме больше.
Я засиделась у соседей допоздна, не ушла даже после того, как дали свет. Мне уже давно не было так тепло и светло, как в их компании.
Когда я покидала гостеприимный дом, хозяева напомнили мне о приглашении на семейную паэлью, я пообещала быть и отправилась к себе.
Наши дома разделял лишь поделенный на две равные части сетчатым забором палисадник. Если бы не этот заборчик, можно было бы пройти напрямую и уже через минуту подняться на крыльцо моего дома. А так приходилось пересечь соседский двор, выйти на улицу и пройти еще немного вперед, к калитке.
Выйдя за забор дома Кармен и Хуана, я невольно замедлила шаг. Там, на соседской территории, я чувствовала себя очень спокойно, совершенно позабыв о своем испуге и о странных звуках, услышанных в доме. Сейчас, когда я оказалась в одиночестве на улице, которая даже не была пешеходной, а представляла собой неасфальтированный пятачок-площадку, на меня вдруг нахлынул такой ужас, что я не могла сделать хотя бы шаг по направлению к дому. Я глянула в его сторону и содрогнулась, увидев, что одно окно ярко освещено. Кто-то забрался внутрь?! И тут же рассмеялась: это ведь я сама оставила свет включенным!
Страх отпустил меня: возвращаться в освещенный дом куда приятней, чем в темный.
Прежде чем зайти в калитку, я решила немного пройтись. Ветер и дождь стихли, о недавнем ненастье напоминали лишь глубокие лужи и раскисшая земля пополам с глиной, на которой я один раз поскользнулась, но удержалась на ногах. Два наших дома – тот, в котором я остановилась, и соседский – находились на краю поселка. Из окна такси я мало что рассмотрела. Помню только длинное жилое здание. Что находилось по другую сторону дороги, я не заметила, так как вглядывалась тогда в это здание из красного кирпича, похожее на знакомые мне «хрущевки», с открытыми балконами и вывешенным на них для просушки бельем.
Осторожно, стараясь не поскользнуться, я дошла до дороги и остановилась. Этот участок улицы хоть и был освещен тусклым желтым светом стоявших вдоль дороги фонарей, но разглядеть, что находится на той стороне, с моего места было невозможно из-за деревьев с раскидистыми густыми кронами. Я увидела лишь часть высокого бетонного забора с воротами, рядом – площадку, на которой ночевали автомобили, и дальше – темную длинную стену еще какого-то здания. Но туда свет фонарей уже почти не достигал, так что рассмотреть что-то не представлялось возможным. И я оставила эту идею до утра.
Вернувшись к дому, я миновала калитку, пересекла двор и, войдя в помещение, остановилась, прислушиваясь. Все спокойно, никого нет.
Как же я, всегда осторожная, немного пугливая, которая всем авантюрам предпочитала стабильность и спокойную домашнюю жизнь, а загадкам – предельную ясность, ввязалась в такое приключение? Пусть я поступила неосмотрительно, но приключение, хоть и пугало, мне… нравилось! Меня будоражило то, что я сделала что-то, идущее вразрез с собственными привычками, будто скинула надоевший кокон, сковывавший движения и ограничивающий свободу, и наконец-то расправила крылья. Я нравилась себе такой – беспечной, немного легкомысленной, неосторожной, любопытной. Действительно нравилась!
Я вошла в дом, зажгла свет и, напевая неопределенный мотивчик, отправилась в спальню. Отыскав мобильный, набрала номер подруги. Хоть уже довольно поздно, а в Москве еще на два часа больше, позвоню. Арина редко ложилась спать рано.
– Ну наконец-то! – выкрикнула в трубку подруга вместо приветствия. – Жду-жду твоего звонка, даже не знаю, что и думать. Как у тебя дела? Как долетела?
Я кратко рассказала и о дороге, и о доме, и о соседях, умолчала лишь о тревожном сне. А потом поинтересовалась, как Дуся.
– Нормально! Скучает – это видно. Но от мясного паштета не отказалась. Поначалу дичилась, а теперь ластится. Не волнуйся, она в надежных руках! Смотрю за ней как за ребенком.
Я попросила потискать кошку за меня и поцеловать ее в макушку.
Перед тем как попрощаться, подруга вдруг заявила:
– Не хотелось бы волновать тебя, но мне звонил Савелий. Спрашивал о тебе. Я сказала, что ты улетела в Испанию. Он вдруг занервничал и попросил тебя быть осторожной. На мои расспросы – что да как – ответил лишь, что чувствует, будто тебе грозит опасность. Мол, от одной ты уехала, но попала под другую, куда более серьезную. Сказал, что то видение, посетившее его, когда он коснулся ножа на твоей кухне, возможно, было связано не только с прошлым, но и с будущим. Твоим будущим. Он, по его словам, уже позже понял, что увидел наслоившиеся картины прошлого и будущего. Савелий опасается, что уже случившееся может повториться. Вот, передала тебе его слова. Может, все же вернешься, а? Понимаю, что Испания, отдых… Но если над тобой висит угроза быть зарезанной, то лучше уж прислушаться.
40 
