99 
— Так и знала, что ты впечатлишься. Я тебя обожаю!
Мег закрыла телефон и показала Спенсу большие пальцы.
— Обычно отец не так легко сходится с людьми.
Стоило взглянуть на сияющее лицо Спенса, чтобы понять, разговор только усилил его одержимость. Сжав ее руки, он попытался притянуть ее к себе, но тут дверь «Раустэбаута» распахнулась, и появилась Тори, наконец сообразившая, что они исчезли.
— Скорее, скорее! Кении только сейчас заказал по три порции каждого десерта в меню!
Но Спенс не сводил хищного взгляда с Мег.
— У нас другие планы.
— Торт «Расплавленная лава»! — воскликнула Мег.
— И персиковый кобблер с пряностями! — добавила Тори.
Им удалось увести Спенса к столу, но Мег осточертело чувствовать себя заложницей. К счастью, она настояла на том, чтобы ехать в «Раустэбаут» в своей машине, и, едва попробовав торт, поднялась из-за стола.
— Простите, день был тяжелым, а мне завтра на работу.
— Я провожу тебя до машины! — пообещал Далли, вскакивая.
Кении сунул Спенсу бутылку с пивом, остановив его попытки последовать за Мег.
— Мне срочно нужен деловой совет, Спенс, а лучшего советчика не найти.
Мег успешно смылась.
Вчера, вернувшись с работы, она обнаружила, что разбитое лобовое стекло заменено на новое. Тед отрицал, что это его рук дело. Но она знала, что это не так. Пока что больше ничего из вещей не было испорчено, но преследование не кончилось. Тот, кто ее ненавидит, не сдастся. Во всяком случае, пока она остается в Уайнете.
Дома она обнаружила спящего в кресле Скита и на цыпочках прошла к себе. Едва Мег успела сбросить босоножки, как окно открылось и в комнату протиснулся Тед.
— Я так рада, что мы больше не скрываемся, — съязвила она.
— Я не хотел разговаривать со Скитом, так что даже тебе не удастся вывести меня из себя.
— Поздравляю! Санни наконец тебе дала?
— Еще лучше! — ухмыльнулся он. — Завтра будет официальное объявление. Спенс выбрал Уайнет.
— Поздравляю, мистер мэр, — улыбнулась она.
— Слабость Спенса — его эго. Самый легкий способ им манипулировать.
— Жестоко, но верно, — кивнула она. — Я до сих пор поверить не могу, что все эти женщины держат рот на замке.
— Насчет чего?
— Насчет твоего временного умопомешательства на ленче у Франчески. Двадцать женщин! Двадцать одна, если считать мамочку.
Но у него на уме было совершенно другое срочное дело.
— У меня наготове пиар-фирма. Как только высохнут чернила на контракте, немедленно выходит пресс-релиз, объявляющий Спенса лидером «зеленого» движения гольфа. Нужно, чтобы он с самого начала увяз по уши и не смог выбраться, даже если захочет.
— Обожаю, когда ты говоришь гадости! — шутливо бросила она, хотя ее не покидало ощущение некоей потери. Но она забыла обо всем, когда стала дергать за его одежду. Он ответил тем же, и скоро они оказались голыми на кровати. Ветерок из открытого окна обдувал их сплетенные тела.
Но на этот раз Мег не позволила ему перехватить инициативу.
— Зажмурься. Покрепче, — прошептала она.
Он послушался, и она, нежно покусывая его кожу, добралась до плоского соска. Занялась им, затем стала целовать, лизать, ласкать, сжимать тяжелый двойной мешочек…
Он едва приподнял тяжелые веки и потянулся к ней. Но не успел опомниться, как она села на него верхом.
Теперь его глаза были совсем открыты. Она начала опускаться на него, но он сжал ее бедра, удерживая почти на весу. Мег нахмурилась. Она не хотела миндальничать. Пусть он возьмет ее. Свирепо. Яростно.
Но Тед был слишком большим джентльменом.
Выгнув спину, он накрыл губами ее сосок. При этом его бедра поднялись, и она сползла на кровать.
— Не так быстро, — прошептал он.
«Быстрее, быстрее!» — хотелось ей крикнуть. Быстро и неуклюже, безумно и страстно…
Но он сразу ощутил, насколько она тесна и скованна, и не пожелал терпеть ничего подобного. В поисках собственного удовлетворения он не позволит ей терпеть хотя бы малейший дискомфорт. Не переставая покусывать ее сосок, он скользнул рукой между ее бедрами и принялся показывать свои волшебные фокусы, возбуждая ее, пока она не лишилась разума. Еще одно показательное выступление на «отлично»!
Она пришла в себя первой и выбралась из-под него. Его глаза были закрыты, и она пыталась утешиться видом тяжело вздымавшейся груди и мокрой от пота кожи. Но несмотря на его взъерошенные волосы и немного вспухшую после ее поцелуев нижнюю губу, она не смогла заставить себя поверить, что действительно ласкала его. Только воспоминание о его легкомысленном поступке на ленче у Франчески позволяло надеяться, что она не полная дура.
99 
