Особенно,... 
123 
– Нужен праздник, – сказала однажды Грудда.
– Какой праздник, к чертям собачьим! – мгновенно взорвался я. – У меня и без того от всего этого голова кругом!
– Людям нужен праздник, – с мягкой настойчивостью продолжала Грудда. – Они устали от тревог и войн. На троне вновь повелитель и повелитель любимый – ты знаешь, что про тебя сочиняли сказки? Нужен наш Королевский карнавал.
– Да, – устало сказал я. – Наверное, ты права. Займитесь этим.
– А ты?
– У меня голова не тем забита…
Грудда кивнула.
– Да, я знаю Больно видеть Габи такой. Но ей еще больнее, потому что она уже давно тебя простила, но еще не знает об этом. Ты нужен ей, но она боится, что не нужна тебе. Пожалуй, праздник пойдет вам на пользу. Ведь… – она неожиданно озорно и молодо улыбнулась, – на карнавале многое случается.
Я заглянул к Габи перед началом праздника. Несколько служанок, окружавших ее, поднялись с колен, Габи круто повернулась.
– Уже? Я еще не одета!
– Ну, – с усмешкой возразил я, – тебе всего-то осталось надеть платье!
Платье – изумрудное великолепие – лежало на кровати. Я глядел на Габи. Приподняв руки, она медленно поворачивалась, а швеи на полу подшивали подол нижних юбок. Белая пена кружев, из которых выныривали тонкие плечи, шея и руки. На груди уже сверкало ожерелье, волосы забраны в причудливую прическу…
Габи вдруг остановилась и охнула:
– Асмур! Я забыла, что ты здесь!
– И смотрю с превеликим удовольствием, – подхватил я. – Если позволит принцесса Элджгеберта, я ей помогу.
Я жестом отослал служанок. Те, с любопытством поглядывая и перешептываясь, вышли. Я подхватил платье и шагнул к Габи с полупритворным смирением:
– Вы позволите?
Она тихо засмеялась и протянула руки. Я больше привык раздевать, чем одевать, и пришлось немало потрудиться, чтобы не повредить прическу и застегнуть множество малюсеньких крючков. Подол платья опустился с мягким шелестом, я наклонился, одергивая скользящую ткань. Габи поправляла рукава.
– Там маска, – сказала она, – дай мне. Нет, я сама…
Отвернулась, скинув с глаз черную повязку, надела золотую маску. Я отступил, с любопытством оглядывая ее. Я впервые видел своего Элджи в платье.
– Га-аби!..
– А? – стесненно отозвалась она, перебирая длинную шелковую ленту пояса.
– Габи, ты просто… да ты красавица, Габи!
– Правда? – Ее лицо расцвело улыбкой – почти прежней улыбкой Элджи.
– Да, только ожерелье…
Я шагнул к ней, Габи машинально опустила голову – посмотреть на ожерелье, – и мы столкнулись лбами. Засмеявшись, она откинулась назад, но заколка на ее прическе зацепилась за мои волосы и я замер, предупредив:
– Не дыши!
Осторожно потянул прядь волос. Габи зашипела:
– Изверг! Я сама!
Покорно ссутулившись, я переминался с ноги на ногу, пока Габи осторожно освобождала свою прическу. Я исподлобья смотрел на ее полуоткрытые губы, скользил взглядом по открытой шее и низкому вырезу платья. Странное дело – я знаю каждый изгиб, каждый тайник ее тела – день за днем, сам того не желая, я изучал его, но никогда не воспринимал как женщину: больного ребенка, раненного друга – и только. Но сейчас, в этом колдовском наряде, Габи стала вдруг такой незнакомой, волнующей, желанной… И мне снова захотелось поцеловать ее – но уже по-настоящему. Не знаю, что бы я натворил, но тут Габи что-то почувствовала, или у нее просто лопнуло терпение.
– Ах ты… – она с силой рванула заколку, и блестящее сооружение умопомрачительной сложности рухнуло ей на плечи. Освобожденный, я отскочил и, хотя мне было совсем не до смеха, расхохотался, глядя на застывшую с заколкой в руках Габи.
– Ну вот, – с отчаяньем воскликнула она, – раз в жизни!..
– Габи, тебе так гораздо лучше, – успокаивал я. – Честное слово, к тебе было просто боязно подходить! Дай я тебя причешу… вот так… и сюда можно диадему. Ну? Что такое?
– Я же… я же совсем ничего не увижу… а я так мечтала… с детства мечтала посмотреть на Королевский карнавал…
– Расскажу тебе все, что увижу сам. Идем?
Габи вырвала у меня руку, закричала яростно:
– Нет! Не хочу! Не хочу с тобой! Не хочу, чтобы ты со мной возился, жалел меня! Не ты!
Я молча смотрел на нее. Габи умолкла, прикусив запястье, часто и судорожно вздыхая. Потом обернулась и повела нерешительно в воздухе рукой. Я взял ее пальцы.
– Извини. Прости, Асмур. Я стала такая… такой злой.
123 
