47 
Оглядываясь через плечо, Морли помог поднять тяжелый котел. Для него это не составляло такого труда, как для Несана. Несан был тощим, а Морли мускулистым.
- Сегодня вечером большая вечеринка, - заговорщицки усмехнулся Морли. - Понимаешь, что это значит.
Несан улыбкой подтвердил, что понимает. Будет толпа гостей, шум. Смех, песни, много еды и выпивки. Гости будут становиться все веселей, вино и эль потекут рекой, и если им станут попадаться полупустые бокалы и бутылки, никто не обратит на это внимание.
- Это единственное преимущество в работе на Министра Культуры, заметил Несан.
Морли со вздувшимися от напряжения мышцами шеи наклонился ближе, пока они волокли котел по полу.
- Ну, тогда тебе следует проявлять больше уважения к андерцам, иначе лишишься этого преимущества. А заодно крыши над головой и жратвы.
Несан кивнул. Он вовсе не хотел проявлять неуважение. Он обязан андерцам всем на свете. Но он постоянно сталкивался с тем, что андерцев слишком легко оскорбить, хотя и понимал, что причина этих недоразумений в его нечуткости и невежестве, и полагал, что ему некого винить, кроме себя самого.
Как только котел оказался водруженным на место, Несан закатил глаза и высунул язык, изобразив Морли, что сегодня они надерутся до поросячьего визга. Морли отбросил рыжие, как у всех хакенцев, волосы со лба, и беззвучно изобразил пьяное икание, а потом погрузил руки обратно в мыльную воду.
Несан, улыбаясь, потрусил за дровами. Шедшие последнее время проливные дожди ушли на восток, и в воздухе пахло свежестью и влажной землей. Нынешний весенний денек обещал быть теплым. Вдалеке сверкали на солнце свежей зеленью засаженные поля. Иногда, когда дул южный ветер, сюда доносился соленый запах моря, но не сегодня, хотя в небе кружило несколько чаек.
Бегая за очередной охапкой дров, Несан каждый раз смотрел на аллею, но повозки мясника все не было. Когда он закончил таскать дубовые поленья, его туника вся взмокла от пота. На этот раз он заполучил лишь одну занозу, длиннющую, в подушечку большого пальца.
Набирая дрова у поленницы с яблоневыми поленьями, он услышал ритмичное поскрипывание приближающейся повозки. Посасывая палец и безуспешно пытаясь достать зубами занозу, он исподтишка глянул в тень огромных дубов, растущих вдоль аллеи поместья, и увидел Броуни, упряжную лошадь мясника. Сопровождавший груз шел по другую сторону повозки. Со своего места Несан не видел, кто это был.
Помимо повозки мясника в поместье приезжали и другие люди, от ученых, желающих посетить библиотеку Андерита, до слуг с сообщениями и докладами и поставщиков. А ещё сюда приходили множество хорошо одетых людей с какими-то другими целями.
Когда Несан впервые пришел на работу, то его потрясли размеры как кухни, где ему предстояло трудиться, так и всего поместья. Он боялся всех и вся, понимая, что отныне тут его новый дом, и ему придется приспосабливаться к работе, если он желает иметь ночлег и еду.
Мать приказала ему работать как следует, и тогда, если ему повезет, у него будет и то, и другое. Она велела ему вести себя как подобает, выполнять приказы и следовать правилам, даже если они покажутся ему суровыми. И даже если задание будет тягостным, он должен выполнять его беспрекословно и без всяких жалоб.
Отца у Несана не было, во всяком случае, он его не знал, хотя были мужчины, которые, он считал, могли бы жениться на его матери. У неё имелась своя комната, предоставленная ей работодателем, торговцем Ибсоном. Мать жила в городе, рядом с жильем господина Ибсона, в доме прислуги. Мать Несана работала на кухне, готовила еду. Она умела приготовить все, что угодно.
Она всегда торопилась покормить Несана и не могла уделять ему много времени. Когда ему не нужно было идти на покаяние, она часто брала его на работу, где могла присматривать за ним. Там он крутил вертел, выполнял всякие поручения, мыл мелкие предметы, подметал двор и частенько чистил стойла, где стояли упряжные лошади господина Ибсона.
Мать была с ним ласкова, во всяком случае, когда видела его. Несан знал, что она заботится и беспокоится о нем. В отличие от некоторых мужчин, с которыми она изредка встречалась. Те в лучшем случае считали Несана досадной помехой. Кое-кто из них, желая остаться с его матерью наедине, открывали дверь её комнаты и вышвыривали паренька в ночь.
Мать Несана заламывала руки, но была слишком тихоней, чтобы помешать этим мужчинам выбрасывать сына на улицу.
47 
